Не радует меня божественная чушь...
* * *
Не радует меня божественная чушь
Священных разных книг, утехи слабых душ,
Ведь вряд ли что-нибудь утешит человека,
Который понял вдруг: ночь длилась четверть века,
Который поутру свой город увидал –
И не узнал его, и тихо зарыдал.
Какие же его смутили перемены?
Иль зверограждане с повадками гиены,
Слоняющиеся у лавок и ларьков
И жертву ждущие со скрежетом клыков?
Иль частокол реклам, царапающих зренье
И призывающих к безумствам населенье,
Внушающих глупцу: «Без трат не обойтись,
Трудись, и покупай, и далее трудись»?
А может, череда автомобилей странных,
Текущая, как змей, вдоль окон ресторанных,
Вдоль манекенов, что присели в томном па,
Но равнодушна к па угрюмая толпа?
А может, женщины в автомобильной толще,
Чьи лица исказил переизбыток жёлчи,
Чьи взгляды – словно шпаг невидимых туше, –
Те твари, что давно не женщины уже?
А может быть, толпы угрюмое молчанье,
В которой пляска лиц и каблуков шуршанье,
И только смех ничьих не размыкает губ,
Как будто вскачь несут к могиле чей-то труп?
Так что, проснувшийся, тебя уж столь смутило?
Иль в прежнем городе тебе уютней было,
Пониже ростом был и победнее он,
Но не напоминал безумных похорон?
А кстати, вот и труп – в сторонке, под стеною,
Так скромно завершил он поприще земное,
Уткнулся он в асфальт, стоит горбом пальто,
И ясно, что к нему не подойдет никто.
