Ребёнок снов (вариант 3)

Ребёнок снов, невеста вязкой боли,

любовница подспудных мёртвых роз,

я фрески написал о лучшей доле,

нарисовал надзвёздных буйство лоз,

 

ведь в пасмурном ублюдочном обмане

ты бабочка, дюймовочка, цветок.

Хранится кровь Иудина в кармане,

в руках – Господень гвоздь и молоток.

 

И ты себя ко мне приколотила,

но инея ворованного мне

спасти тебя, прости же, не хватило –

ты сжалась в беспросветной тишине.

 

Я мог бы стать твоим канекалоно-

вым принцем, только времена не те.

Теперь ты просто таешь неуклонно

в когтистой непроглядной пустоте.

 

Теперь ты лишь разбитая игрушка;

в груди зияет траурная брешь.

А склянка перевёрнута старушкой –

луны капризный ломтик ты не съешь.

 

Я мог бы стать твоим канекалоно-

вым принцем, только времена не те.

Теперь ты оплываешь неуклонно

в морозной зачерствевшей темноте.