Двое

Я вслед за ними вечность отшагал –

беременная птица и шакал.

Доходный дом со ста тремя глазами –

и по брусчатке не метель, а заметь.

 

Сплошная мга, туман замёрзший, пыль,

ворота парка, искривлённый шпиль,

бу-бу-бу-бу голодного шакала,

ограды идеальные лекала.

 

Таким запомнил я Санкт-Петербург.

Купюрой крупной вырванный из рук,

он кружится над мерзостью канала.

Я ухожу, не досмотрев финала.

 

Я знаю: птица не сойдёт с ума,

закончатся та осень и зима,

закончится потребность в алкоголе,

надоедят поэзия и горе.

 

Стоят у Поцелуева моста,

он наклонившись, а она привстав;

и то ли нежность, то ли отвращенье

повсюду отключают освещенье.