Моя...Моя...
Ночь увесистым лимбом сорвалась в мае
Чёрной пуговкой с нежной его руки.
А горячие звёзды слетались в стаю
Не увидев ловушек Луны - силки.
Ты проходишься пальцами по амбразуре
По иланг- илангом пахнущим снам.
И свирепой судьбы ледяное дуло,
Закрывая глаза от груди отняв.
Только голод стоглавый не смогут губы,
Под Адом Данте в тиши унять.
И топлёную нежность прорвала грубость.
Эхо ластится к стёклам "Моя...Моя..."
