клок
Вперёд идёт жизнь, бьются тарелки,
И вместе со мной растут цены на хлеб,
Меняются деньги, и на часах стрелки,
Как ножницы, состригают то с совестью сделки,
То пространства судьбы, то улыбки, то креп.
И мне не дано ничего изменить.
А надо ли что-то менять!
Солнца клубок от восхода в зенит,
По кругу, наматывает на себя дрожащую нить
Жизни моей, чтобы с треском её оборвать.
Но это потом, а пока я живу,
И светило сосёт силы мои,
Вплетая меня в черноту, в синеву
Космоса, где по каждому серебристому шву
По потухшей звезде летит и стоит,
Где буду я всегда, везде, никак,
Душою удобрять кривую бесконечность
И воскрешать собою яркий мрак,
А здесь каждые сутки кто-то, как дурак,
Будет привычно заводить
Придуманную механическую вечность.
И вместе со мной растут цены на хлеб,
Меняются деньги, и на часах стрелки,
Как ножницы, состригают то с совестью сделки,
То пространства судьбы, то улыбки, то креп.
И мне не дано ничего изменить.
А надо ли что-то менять!
Солнца клубок от восхода в зенит,
По кругу, наматывает на себя дрожащую нить
Жизни моей, чтобы с треском её оборвать.
Но это потом, а пока я живу,
И светило сосёт силы мои,
Вплетая меня в черноту, в синеву
Космоса, где по каждому серебристому шву
По потухшей звезде летит и стоит,
Где буду я всегда, везде, никак,
Душою удобрять кривую бесконечность
И воскрешать собою яркий мрак,
А здесь каждые сутки кто-то, как дурак,
Будет привычно заводить
Придуманную механическую вечность.