Матушка.

Зияла   осень   язвами  воронок.
И  шла  война, 
                смертельною  косой
Сметая  всё…
                О,  сколько  похоронок
На  бабьи  плечи  полегло  бедой…
Те  похоронки,
                 словно  жадный  ворон,
Добычу  смертную  свою  пасли.
Был,   видно,  проклят   мир,
                                     если  позволил
Такую  бойню   алчущим,    земли…
И  рупор,  говорящий  о    победе,
В   миллионы  хат
                    надежд  не  приносил…
 За   той   чертой, -
                             отцы,  мужья  и  дети
  Оставили   нам   холмики  могил…
Да 
      память…
Баба  шла  под  жуткой   ношей,
И  впроголодь  и  в  полузабытьи…
На  тень  войны…
                   на  призрак – ли   похожа,
Дорогой,  где   недавно  шли   бои…
А  дома…
              в  непротопленой    хатёнке,
Не  просят  детки  больше  ничего,
Голодные,
            уставив  в  мать  глазёнки…
Сиротство  принимая,  как  родство.
Так   шла  она  в   ночи   глухой   тоскливой,
Визжали   думы  пулей   у   виска…
За   что  ей,   Боже?   Всех   похоронила.
Отца   и   мужа.   Старшего   сынка…
Кого  звала  -
                солдата   или  сына,
Измученная,  скорбная  тоска?-
Когда   нашла  в  воронке,
                                  возле  тына,
Израненного   смертно,   паренька…
И… ужас   скорби   в   облике 
                                             бессильном…
 В   крови…в   фашистской   форме   и…
                                                       в  слезах…
«Maine,   Mutter!!!   Mutter…» -
                                «Мама…Помоги   мне!» -
Кричала    боль
                      в  мальчишеских  глазах.
И  бабонька,
                забыв  про  всё  на  свете, 
Вдруг  кинулась    подъюбник    разрывать.
«Сынок…сыночек…
                           обожди,   мой  птенчик…
Ты  погоди   ж,   сыночек,  помирать…»
Как   исто  горяча
                                 была  надежда
В  предсмертном  взгляде
                                      мальчика-бойца,
Когда  с  белёсых  губ,
                                молочно - бледных,
Последний   стон  рванулся   в  Небеса…
Взметнулось   утро
                                 заревом   кровавым
В  молитве, 
                   как  в  удушье   бытия  -
«…О!  Господи…
                     За  что  твоя  нам  кара…
За  что  же  гибнут 
                                  наши  сыновья...»  -
И…
      будто  перекрикивая  вечность,
У  свежего  холма…
                                 Да   без  креста…
Запричитала…
             Мать   над   человеком.
 А  с  нею  -  рядом  -  матушка
                                           Христа…