Дичь

Он носил ей убитую дичь в рюкзаке охотничьем.

Он был метким, но только не в сердце её огромное.

Да и в общем-то в сердце попасть он хотел не очень-то.

Он был рад попаданию в логово спальной комнаты.

 

У неё на спине под лопаткой была отметина –

Кучно родинки дробью – но в знаки она не верила.

А когда первый раз обнажённой его приветила,

Он с лицом знатока ухмыльнулся – «ты что подстрелена?».

 

Ей тогда показалось, что он намекнул на главное,

Мол – «ты любишь меня?», и хотела пульнуть – «конечно же!»,

Как взведённая кровью кипящей его легавая,

С места рвущаяся на «алле!» по следам заснеженным.

 

Но усмешка стрелкового взгляда – ружьё двуствольное –

Прямо в преданность, в нежность, в любовь! Вот теперь – подстрелена.

Он носил ей убитую дичь – и смешно, и больно ей,

Что такая же для зверобоя она трофейная.