А можно я...

- А можно я уже умер?

- А можно я тебя уже не вижу?

- А можно я уже никогда к тебе не приду?

 

- Нет, нельзя.

 

Кто же об этом спрашивает, кто?

Шарф не надел, не застегнул пальто,

Вышел на улицу (кошек пора кормить),

Ладно хоть сына, сына успел женить.

Внуки пойдут, будут деда по песням знать.

Кошкам корм. Не упасть. Твою ж мать!

 

 

Песни, застрявшие в зеркалах

Звенят всё теми же голосами.

Бывает, не бьётся мутное зеркало,

Ждёт в напряжении новой песни,

Вибрирует.

 

А нового ничего,

Ничего такого, чтоб взрыв,

Чтоб дерзкие лезвия вонзались в небо,

В старые шрамы до свежей крови.

Три. Два. Один. Пуск!

- Ой, мама, куда мы???

 

Неинтересно

Смотреть, как тучи ползают еле-еле,

Беспомощно кровь вытирая с неба,

Пытаясь выскоблить добела

его.

 

 

Белой молитвой

Зима спасает

Всех, кто попросит.

Никто не знает, что можно просить.

 

Был день, был рот, был пепел от

сигарет.

- А можно я...

- Нет, ну конечно же нет!

- А можно я...

- Да и чёрт с тобой, сдох так сдох.

 

И было слово. И было время. Был Бог.