От автора:

… Когда смотришь в глаза несчастному брошенному животному, коту или собаке и понимаешь, что он в тебе нуждается, невозможно пройти мимо. Почти все четвероногие, которые у меня были, есть и будут, взяты с улицы, брошенные, бездомные. Приласкаешь их, обогреешь, накормишь, а иногда и вылечишь, и преданнее друга нет. Они отплатят тебе той же монетой и даже во сто крат больше.

 

У нас беда, пропал наш кот Тимоша.

Всё обыскали, где ж он может быть?

Кот ласковый, и до того хороший,

Не можем с Лаймою его забыть.

 

И вот однажды, уж спустя полгода,

Как будто бог мне преподнёс сюрприз –

Подобрала я котика точь-в-точь такой породы,

Как наш Тимоша – назвала Маркиз

 

Такой же ласковый и как Тимоша ростиком,

Даже не верится, как будто это сон –

За мною и за Лаймой так же ходит хвостиком,

Куда бы ни пошли мы, тут и он.

 

Неудивительно, что мучает меня догадка,

Откуда этот котик взяться мог?

С Тимошей сходство и в привычках, и в повадке,

Мне кажется это его сынок.

 

Как этот кроха оказался одиноким?

Бродил по улицам, мяукал, есть просил.

А мир вокруг его такой жестокий

И повлиять на это нету сил.

 

Когда б, ну скажем, каждый пятый

Смог приютить щенка или котёнка,

То мир наш стал бы, вероятно,

Добрее и не рвался бы, где тонко…

 

***

… Это случилось зимой. Возле нашего дома проходила теплотрасса. Трубы были проложены не под землёй, а на поверхности и укрыты или, как говорят строители, «зашиты» цементными плитами. Но в одном месте, там, где трубы уходили вниз под фундамент дома в подвал, кирпичная кладка была полуразрушена. Проходя мимо, я случайно заглянула туда. На трубах, прижавшись друг к другу, сидели два маленьких котёнка. Я сразу определила: трёхцветная – это кошечка, а сиамского окраса – скорее всего котик. Господи, как же он похож на маленького Тимошу! Но почему малыши здесь? Я принесла им немного тёплого супчика и по их поведению поняла, что они не домашние, они дикие и, скорее всего, бездомная кошка их родила в подвале. Я отошла подальше, и тогда они набросились на еду.

С этой минуты я заболела. Я не могла ничего делать и постоянно думала, как они там. А тут ещё ударили морозы. За эти три дня, что я их кормила, я думала, они ко мне привыкнут. Я сразу решила забрать сиамского котёнка. Но тщетно! Они ели только когда я отходила. И я спешила отойти, чтобы еда не остыла. Но ещё я понимала, что нельзя оставить кошечку одну, одна она просто замёрзнет.

Разговаривая с дворовыми ребятишками, я услышала от одной девочки лет семи: «Я очень хочу котёнка, и мама мне обещала его подарить».

- Я знаю очень красивую кошечку, которой нужен дом и такая хорошая хозяйка, как ты, - сказала я ей.

- А где эта кошечка? - у ребёнка сразу загорелись глаза.

И я повела девочку к теплотрассе.

- Ты посмотри, какая она красивая, трёхцветная. А второго возьму я. Я уверена, что моя Лайма его примет. Тебе она нравится?

- Да, очень. А как её взять?

- Сначала мы пойдём и расскажем всё твоей маме. Если она согласится, тогда и решим как, - ответила я.

- У меня мама добрая, она любит животных, она согласится, - уверенно заявила девочка.

Мама девочки была дома и тут же решила посмотреть котёнка, поскольку это было рядом. Когда мы подошли, и она увидела двух маленьких крошек, прижавшихся друг к другу, я поняла по выражению её лица, что дочка была права, её сердце дрогнуло.

- Конечно, мы её возьмём, если другого заберёте вы.

И мы уже втроём стали думать, как извлечь котят из этих руин. Привязав на конец длинной верёвки кусочек колбасы, мы сначала вступили в диалог с сиамом. Это оказалось не просто. И хорошо, что я была в перчатках. Когда мне удалось его схватить, он стал вырываться и царапаться изо всех сил. Мои «сообщники» мне помогли открыть дверь подъезда и моей квартиры, сама бы я не справилась.

- Лайма, сидеть! – строго сказала я, когда мы вошли, кинувшейся к нам собаке, не зная, кто больше испугался котёнок, или мама девочки.

- Мама, не бойся, это же Лайма! – Смело сказала девочка.

Все ребятишки во дворе знали мою Лайму. А Лайма уже оценила обстановку и, прежде чем сесть, вильнула приветливо хвостом.

С кошечкой было проще. Она не царапалась, только испуганно притихла в руках будущей маленькой хозяйки, завёрнутая в тряпицу, словно ребёнок в пелёнку. Я успокоилась, кошечка попала в хорошие ласковые руки.

Котёнка я назвала Маркиз. У него окрас сиамский, но он длинношерстный. Потом я узнала, что это признаки «бирманской» породы. Я поместила его в одну из открытых секций мебельной «стенки». Утром я оставляла ему еду, воду и оборудовала специальный туалет. При мне он не ел. Уходя на работу, я беседовала с Лаймой.

- Лаймушка, не подходи к Маркизу близко, он ещё боится, пусть немного привыкнет, - наказывала я, вполне уверенная в её деликатности.

Приходя с работы, я находила миски пустыми. Путь к его сердцу лежал через желудок, и ласку. Через неделю Маркиз уже шёл ко мне на руки и давал себя облизывать Лайме. Лайма ему стала мамой. Было трогательно наблюдать, как она ухаживала за этой крохой. Лайма повеселела, у неё зажглись глаза. Шло время, Маркиз вырос и превратился в красавца и умницу.

 

И мы опять стали ходить на прогулки втроём.