Вадим
I
Когда летишь вперед,
Нелеп вид Ваньки-Встаньки.
Вдруг ветер, снег, буран –
Всё в черно-белом танце!
В кулак стальной руки
Зажаты крепко «АНы»:
Моторы не поют,
Когда поют бураны.
В каком-нибудь селе,
Точней на аэродроме
Казнишься о делах,
О хлопотах, о доме.
Слоняясь взад-вперед,
Ища себе занятий,
Клянешь село, буран
И сыплешь всем проклятья.
Под вечер в клуб,
В село
Ушли в кино пилоты,
Проверив самолет,
Захлопнув двери плотно.
В пилотской комнате
Три тощие кроватки,
Есенин на стене,
Эспандер для зарядки,
На подоконнике
Две школьные тетрадки,
На стуле шахматы
И карты в беспорядке,
Окурки на полу,
На тумбочке консервы,
Нож, хлеб, сырок, вино
И … на пределе нервы.
II
Пришла уборщица.
Стучит ведром.
Зеленым
Ведро парит.
– Пол был у нас
Матерым, –
Старуха говорит:
– Да что вам пол, –
Народу, –
Накурят,
Наплюют.
Сама бултыжит воду,
Затем усердно
Тряпку выжимает,
Кряхтит, ругается
И снова рассуждает.
– Скажу тебе, сынок,
В такие дни, как ныне,
Снисходит благодать.
Водитель при машине:
В мешок пустой
Ссыпает мусор бабка:
Где мусор – там мешок,
Где грязь – вода и тряпка.
II
– Бабуля, спичек нет?
– Ой, что ты нет, родимый.
Сейчас бы закурить?
– Да ты сходи к Вадиму.
Он в кочегарке здесь.
Вадим – мужик хороший.
Ты ж погуляй, сынок,
По снегу,
По пороше…
Узнав, что прячется
В подвале кочегарка,
Иду.
– Оденьсь, сынок,
На улице не жарко.
IV
Вкруг дома тишина.
Буран утих. На небе
Луна, как мандарин.
В ее волшебном свете
Лес плавает, село,
Вокзал, река, сугробы.
К такой тиши нет зла.
Так что ж метусь я в злобе.
Морозно. Тягостно.
Ель снегом серебрится.
Кто знает, что сейчас
В душе моей творится?
V
Вот лестница в подвал.
За дверью крик:
– Войдите!
Вхожу.
Вадим стоит.
Смотритель?
Чай пьет густой,
Рукой нажав на столик.
На столике яйцо,
Хлеб, банка с крупной солью.
– Не бойсь. Входи!
Ко мне какое дело?
Иль просто так?
В котле вдруг загудело…
– Ты, кажется,
Застрял
У нас из-за погоды?
Ну это не беда,
Какие ваши годы.
– Мне б спичек?
– Что?
Да вон огня-то сколько, –
На топку показал:
Огнем гудела топка.
Я прикурил.
Присел на табуретку.
От бликов пламенных
Подвал, как табакерка.
В подвале чистота.
Курит парок от двери.
– Ты, вижу, городской,
А мы того – деревня.
Его портрет?
Изволь, читатель:
Кепка,
Рука, как гриф.
Фигура сбита крепко.
Сверлящий взгляд.
Уверенность в движеньях.
Такие мужики
В цене у гарных женщин.
В унтах, при галстуке,
В китайской синей куртке…
В консервной банке
Плавают окурки.
Минута…Пауза…
Бросаю косо взгляды.
Затем вопрос:
– Я не мешаю, дядя?
– Сиди, чего.
Вдвоем-то веселее.
Кури еще –
Огнем не обеднею.
Молчу? Читаю, вот.
Занятная книжонка.
Ты не гляди,
Что плоха одежонка.
Пятнадцать лет назад
Я книгой (было) бредил:
Плеханова читал,
Но все ж мне
Ближе Герцен.
Всего не перечесть.
Стишки писал, поэмы.
Закончил институт:
– Он пхнул ногой полено.
– Искал ответ,
В чем смысл нашей жизни.
– И что? Нашли?
– Нашел!?
Какой ты, братец, шустрый.
Работал в школе.
М-да. Но вскоре школу бросил.
Что бросил, не винюсь.
Мотор горючки просит.
А дел ж поди ты там,
Ответственной работы!
Нет, я в почете был.
Детей люблю, заботы.
Еще одно скажу:
У всех у нас запросы.
Жизнь косит вас.
А я, как на покосе.
– Женат?
– Женат.
В поселке дом отдельный.
Сын в Армии…
– А вы вот здесь? В котельной?
– Я здесь уж восемь лет.
– Учитель – кочегаром?
Не стыдно ль?
– Нет!
От топки пышет жаром.
– Скажу тебе –
Судьбой я не обижен.
Машина у меня, дом…
В общем не унижен.
Он глянул на меня,
Ища во мне чего-то:
А ты? А вы?
А вы-то чем живете?
VI
Чем живы мы?
Что мы считаем главным?
Нет, мы живем
Не только прошлым славным.
Чем жив я?
Чем живу? Ответ мой прост и ясен:
Живу не тем, чем ты!
Живу не, так как ты!
И я не против счастья...
VII
Вкруг дома тишина.
Огни окон.
На небе
Луна, как апельсин.
В ее волшебном свете
Лес нежится, река,
Вокзал, село,
Сугробы.
К такой тиши нет зла.
И дело здесь не в злобе.
В снегу мой самолет!
Все, как во сне троится.
Кто знает, что сейчас
В душе моей творится?!
