Я над временем смеялся,
Всё шутил, переживал,
Говорили; - осторожно!
Я не верил, я не знал.

Я не знал, что детство быстро,
Из штанишек улетит,
Что никто, как Мамка в детстве,
Дальше в жизни не простит.

Я не знал, что после детства,
Детство в юность прорастёт,
Что наивная румяность,
В глупость зрелую взойдёт.

Я не знал тогда, не видел,
Всё шутил, пренебрегал,
Я не чувствовал как стрелки,
По годам стегал и гнал.

Зацепиться-б за минуту!
Закричать; - хоть ты постой!
На часок остановись же!
Не угнаться за тобой.

Надо мной теперь смеются,
Убежавшие года,
Юность брошенная где-то,
Потерялась навсегда.

Стрелки палками в колёсах,
На моих шальных часах,
Я с улыбкой замечаю,
Снег, лежащий на висках.

Зрелость век свой доживает,
Не до смеха ей теперь,
Старость сопли подтирает,
На пороге тянет дверь.

Я в загулах тратил время,
Не ценил его, кутил,
Закоулками с похмелья,
Циферблат свой обходил.

Забывался, спотыкался,
Через плечи всё плевал,
Мне бы раньше оглянуться,
Как я время истязал.

Всё пинал пинками время,
В том пространстве грешном жил,
Буд-то семечки на рынке,
Я минуты шелушил.

Здесь не юность озорная,
Мамки нет, не пожурит,
За поступки сам отвечу,
Может Бог, грехи простит.

Зрелость чахлая как лошадь,
Разогнавшая вперёд,
Тянет битую телегу,
Не назад, наоборот.

Всё ж нашёл в себе я силы,
Оглянулся, постоял,
Я бы то, что прожил сзади,
Ни на что, не променял. 

Я пойду вперёд созревший,
Старость в двери не пущу,
Завяжу на узел время,
Сопли стрелками утру.

Пусть разбита вся телега,
Глаз от скрипа не сомкну,
Заведу часы по новой,
Стрелки плугом, протяну.