Ты лети
Нотками горечи щедро намазано,
В глубокой душе, этого слабого тела.
Злыми намеками, колкими фразами,
Это не важно, когда рушатся стены.
Сознание, приказав долго жить собрало чемоданы,
Так нелепо из жизни, слепилась эта нелепица.
В попытке сойти с поезда, я дёргал все стоп краны,
Но так и не сошёл, до той станции...
Где нам, суждено было встретиться.
Вокзал,людно,перон,вагон,платки, так всё наиграно,
Как постановка "Дюймовочки" в третьем "Б" средней школы.
Так странно сложилась, из розовых пазлов немая картина,
Тускло-серого цвета, который тебе был всегда по приколу.
Я залпом допил те остатки доверия,
Что были отлиты, на всякий,пожарный случай.
Попав в страну ужасов, в этом мире потерянном,
Знаешь, а мысль порвать со мной, была самой лучшей.
В тёмной, как уголь комнате, спряталось безрассудство.
Твой последний, и самый приличный из всех, подарок.
В ежедневной мороке, я почти перестал замечать занудство.
Однообразной работы, серых лиц, и железобетонных арок.
Yoav* Оказался прав во всех смыслах, где мой мозг недалёкий?
Что то хочется спеть, о звёздах и космосе, спьяну пустив слезу.
Эта чёртова жизнь, в мертвых птицах, достала мне делать намёки,
Ты лети к своим облакам в синем небе, я наверно, останусь внизу.
В глубокой душе, этого слабого тела.
Злыми намеками, колкими фразами,
Это не важно, когда рушатся стены.
Сознание, приказав долго жить собрало чемоданы,
Так нелепо из жизни, слепилась эта нелепица.
В попытке сойти с поезда, я дёргал все стоп краны,
Но так и не сошёл, до той станции...
Где нам, суждено было встретиться.
Вокзал,людно,перон,вагон,платки, так всё наиграно,
Как постановка "Дюймовочки" в третьем "Б" средней школы.
Так странно сложилась, из розовых пазлов немая картина,
Тускло-серого цвета, который тебе был всегда по приколу.
Я залпом допил те остатки доверия,
Что были отлиты, на всякий,пожарный случай.
Попав в страну ужасов, в этом мире потерянном,
Знаешь, а мысль порвать со мной, была самой лучшей.
В тёмной, как уголь комнате, спряталось безрассудство.
Твой последний, и самый приличный из всех, подарок.
В ежедневной мороке, я почти перестал замечать занудство.
Однообразной работы, серых лиц, и железобетонных арок.
Yoav* Оказался прав во всех смыслах, где мой мозг недалёкий?
Что то хочется спеть, о звёздах и космосе, спьяну пустив слезу.
Эта чёртова жизнь, в мертвых птицах, достала мне делать намёки,
Ты лети к своим облакам в синем небе, я наверно, останусь внизу.