РОКОССОВСКИЙ
Предисловие
Иосиф Сталин сделал своё дело,
Сказав, что третий маршал – Константин.
Из тех, кто гнал вражи́н в Европе смело,
А также среди первых брал Берлин.
Двояким числился до самой смерти Костя.
Что был поляк, сыграло «шутку» с ним.
А то, что рус заметным был по росту,
Интеллигент – в преданиях храним.
О нём, да-да, о славном Рокоссовском,
Пойдёт в поэме этой дальше речь.
Себя искал в народе также польском,
Но лишь Союз сумел его сберечь.
Не так, как Конев, Жуков, бился
За свой штурвал. С людьми спокоен был.
И многим дамам Костя ночью снился,
Но сам разврат в зародыше убил.
Предпочитал о всяком не трепаться.
О чувствах сердца просто он молчал.
В его таланте Коба стал нуждаться,
Ведь тот в войну крепчал – не подкачал...
1896 – 1940
В Варшаве или где-то в месте польском
Родился славный мальчик Константин.
Каверий Юзеф (папа) был не плоским –
Девятерых зачал за жизнь детин.
Средь машинистов батя знался Кости.
Случилось – в поезде в аварию попал.
Каверий выжил, но болели тела кости,
Недуг психический до смерти не отстал.
Ходя в гимназию, четыре класса кончил.
И старше Жукова на двойку лет он был.
До исторических записок был охочим:
Кого и как сам Македонский победил.
И в мастерской у дяди стал рабочим,
Деньжат немного поступило чтоб в карман.
Трудились руки и глядели зорко очи,
Тесал породу для надгробий мальчуган.
Он добровольно в пятый полк драгунский,
Что Каргопольский (императорский) вступил.
Для кавалерии желал нести нагрузку
И на разведке подвиг первый совершил.
Четвёртой степени крестом теперь отмечен –
У Пили́цы, речки, немцев распознал.
А в семнадцатом году наш Костя-кречет
Плавно в унтер-офицеры заступал.
Так с кузеном стали думать о грядущем.
Рокоссовский Франц шёл в польский регион.
На кофейной не гадав, наш Костя, гуще,
Предпочёл большевиков дополнить тон.
В восемнадцатом году с конём Жемчужным
Он покинул полк и град Череповец.
На гражданскую войну... Пришёлся нужным –
Кровных братьев на полях судьбы конец.
С Колчаком придётся биться Константину,
Белой армии ростки совсем спилить.
Так, в копилку из наград начальство кинуть
Двойку орденов (решило пособить).
Большевик теперь наш Костя – не иначе.
Прост и скромен, статно сложен и смельчак.
Вознесенскому полковнику дал сдачи
(Колчаковскому) – и насмерть. Вышло так.
Сам же выстрелом в плечо был Костя ранен,
Вот уж память о гражданской злой войне.
В Забайкалье (от монголов) был поставлен –
Контратакой батальон он спас стране.
Только пулей кость в ноге чуть раскрошилась.
До победы в схватке Костя был в строю.
Но на грудь награда ловко прикрепилась
«Уж теперь на костылях – не уступлю!».
Орден знамени второй в его копилке,
Тот, что Красного. И где-то десять лет
На Востоке отпахать, почти-что в ссылке,
Где от Юлии Петровны ярче свет...
Вот и свадьба Барминой и Константина.
Ариадна – вскоре, дочка, родилась.
В этой фрахте не свезло родиться сыну –
Да и бойня с третьим рейхом началась.
Вот и школа подошла кавалеристов
В Ленинграде, та, что высшая. Теперь
Марксо-Ленинскую линию знал чисто.
Фехтованием горел, что рот не шерь.
Константин и Жора фехтовали,
Тот, кто Жуков. Костя часто побеждал.
Двухметровая фигура... Сабли знали
Руку крепкую и стиль, что дух питал.
Чжалайнор – Харбин железная дорога.
Константин – комбриг. Курьерский поезд мчит.
На коне мелькает Костя, верен долгу.
«Задержать локомотив!» – людя́м кричит.
Из бригады в поезд зарядили:
Все по насыпи снаряды пронеслись.
А китайцы из вагонов поспешили
Удалиться, но от сабель не спаслись.
Эскадроны поезд живо окружили,
Документы обнаружили тогда.
Генерал-милитарист китаец. Вскрыли
Планы вырвать Забайкалье в те года.
За успех КВЖД тогда комбрига
Третьим орденом отметили зимой.
Плюс (до кучи) кавдивизию... «Гляди-ка
Белорусский округ, Костя, станет твой...».
Шёл июнь тридцать седьмого... Заслонила
Солнце туча: взят под стражу Константин.
Не простил НКВД лихую силу –
За идеи против партии – боль спин.
Вот в тюрьме «Кресты» известный полководец.
Углядели в польских генах кривизну.
Много дел тогда лепил «лихой народец»,
Только Костя на себя не взял вину.
Тридцать месяцев томился за решёткой
(Ленинградская округа – УГБ)
Но на пряник поменялась ловко плётка –
Генерал-майором стал. Веха в судьбе.
В подчинении у Жукова. Досада.
Если б не было отсидки, то тогда
Кобы око потребило бы усладу –
Рокоссовского. Но домыслы – вода.
1941
Под Смоленском, где дыра в рядах зияла,
В годы первые войны он обитал.
Строгость выучки у Кости брешь латала,
Потому четвёртый орден примерял.
Беды в первые недели, правды ради,
Были только от репрессий (тюрем, драк...).
Командиры не узнают вес награды –
Порешил НКВД-эшный их кулак.
В обороне небывало преуспели –
Недруг фриц не слал к нам весь потенциал.
Константин невозмутим! Вражи́ны съели...
Шашкой войска их набеги пресекал.
Всесоюзною известность прикарманил
За Смоленское сражение. Теперь
Орден Ленин вручили. Не туманил
Взор ни китель в орденах (ни боль потерь).
По распутице осенней танки вязли.
Фриц устал в грязи копаться пред Москвой.
Из Сибири и Д. В. солдаты мчали,
Чтоб закрыть подход к Москве своей спиной.
Берег Ламы и захват Волокаламска.
Немцев численный здесь выпал перевес.
Отступали. Уж была пробита каска.
Помощь танками в болотах – смерти весть.
1942
Иосиф Сталин делал своё дело –
Пути снабжения исправными держал.
А партизаны эшелоны били смело,
Что фриц посылки недополучал.
Свой КП эвакуировал наш Костя –
Противник Крюково отбил и пообмяк.
Мотоциклисты немчуры шукали просто
Рядом с Химками хоть шанс контроатак.
В ноябре товарищ Сталин подытожил
План сражения большого пред Москвой,
Где шестнадцатая армия бьёт тоже,
Рокоссовского. И Бок ушёл с тоской...
Холода не хуже русов били фрицев.
Вышла Красная Поляна из клещей.
Рокоссовский иже Власов стали биться:
Надавали немчуре лихих «лещей».
Но Андрей, который Власов, не сдержался –
Возгордился и в плену (в итоге) пал.
Константин же верным принципам остался
И народ советский лидером считал.
Пункт Сухиничи. Весна. Кусок снаряда
В спину Костину, негодник, залетел.
Он сидел тогда в КП. Теперь же надо
Срочно в госпиталь лететь – таков удел.
Цель – изматывать врага ценою жизней,
Рокоссовский полагал – гнилая цель.
Называл сей выпад Ставки атавизмом.
Сам же был застенчив и краснел в лице.
На собраниях сидел немногословным.
Много думал о проблемах на войне.
Подчинённых разговором строил ровным.
Жил без мата и битья, что плюс втройне.
Как поднялся, Брянским фронтом обзавёлся.
Фронтовую диву, Галю, повстречал.
Нет, в делах сердечных он не разошёлся,
От Талановой вторую дочь зачал.
В сорок пятом Надя, дочка, появилась.
На себя зарегистрировал её.
...Да Серова Валя в Костю уцепилась,
Но актриса обожглась. Он – гнул своё...
1943
Ариадна, дочка, ровно не сидела.
На радистку в штабе выучилась влёт
Только там, где пули вра́жины свистели,
Ей идти не привелось, но вдруг свезёт...
Приютил на подвижной радиоузел
Костя дочь. С мужскою психикой была.
А жена – в совете жён, Московском шлюзе:
Будет райвоенкомат ей слать дела...
Три недели в январе гудела битва –
Константин неумолимо немцев гнал.
Сталинград явился Паулюсу бритвой,
О которой он, пока ещё, не знал...
Зрела Курская Дуга. Грядут напасти...
Домик Кости от снаряда разнесло.
Он в столовую ходил – какое счастье...
Быть успешным – это тоже ремесло...
Стал у Сталина бывать теперь не редко.
Привилегии от Кобы получал.
Вот и Курская Дуга – ещё отметка.
...Первым замысел у фрицев разгадал.
Провокация. У немцев суматоха.
Наступать войска Советов не пошли.
Немец зол, не то чтоб неумёха.
Поле минное... И выбросы земли.
«Цитадель», программа немцев, буксовала...
Случай был. Кричали «Воздух!!!». Рядом – дочь!
На дорогу с Ариадной Костя пали.
Он закрыл её – геройствовать не прочь...
Было стыдно от проступка Ариадне,
Ведь в канаву из машины не слегла.
Раз остались на дороге живы – ладно...
Но без Кости на страну сошла бы мгла.
Киев взять ему не дали – говор польский.
Хоть со Сталиным родился в день один...
Белорусский фронт отныне броский –
Первый. И главкомом Константин.
1944
Шёл июнь для Белоруссии победный.
Стался маршалом умелец Константин.
От ошибки Рокоссовский вышел бледный –
Семь десятков танков кануло. Причин
Наберётся лишь одна – не уследили.
Ошибался же нечасто Константин.
Рокоссовский вместе с Жуковым слепили
План Варшаву очищать, но вышел клин...
От восставших в польском городе проблемы
Отхватил пришелец-фриц, а Сталин – ждал...
На Румынию нацелена система,
Знать важнее в ней захватчиков финал.
Белорусский фронт второй теперь у Кости.
Первый Жоре отошёл: от Кобы втык.
Рокоссовский же легко ушёл от злости,
Ведь на милость Сталин сменит волчий рык.
1945 – 1968 (Ужасы победы)
Кёнинсберг, Восток у Пруссии – ворваться!
Две дороги ни к чему в большой войне.
А в Германии у местных удивляться
Результатам пропаганды. По стране
От советских войск бежали горожане.
Сила Геббельса, ведь он пропагандист.
Померания у Кости, что-то в плане...
С англичанином, Монтгомери, речист.
Англичане теплоту передавали
Два часа беседа бурная текла.
Многих чтили и не раз салютовали,
А в конце – ансамбль советский дал тепла.
Нет, нельзя не указать на злодеянья.
Много грабили. Насилие неслось!
За расправы были сразу наказанья –
Много негров за развраты испеклось.
Бомбардировка Дрездена свершилась...
Двадцать пять погибло тысяч человек.
США солдаты очень уж ярились,
Не забыть такое, как вчерашний снег.
Под четыре тысячи расстрельных
Русов только за насилье и грабёж!
Но советский же солдат от дел постельных
Убивал девиц! То – правда, а не ложь!
У Восточной Пруссии проблемы.
Вот уж где насилуют и бьют.
Проще нет, казалось бы, и схемы:
Только оргии и ценности влекут.
На глазах детей развраты совершались,
С высоты бросали женщин на помост.
Победители, увы, не унимались,
Пока Сталин не поджёг их сучий хвост.
Алкоголем развлеклись красноармейцы
И пускались в грабежи и дикий блуд.
Изувеченные немки, как индейцы,
Кое-как до смерти доживут...
Самым первым вышел Рокоссовский,
Кто отдал карающий приказ.
А сейчас цензуры памяти обноски
Уж пора бы сбросить с наших глаз.
----
До парада дважды стал героем.
В польском штабе числился комдив.
Но завесу тайны приоткроем,
Что поляки тогда дали гневу взрыв.
Разграблял Союз заводы Польши
И портовые машины вывозил.
На параде в честь Победы конь хороший...
Рокоссовский всеми там руководил.
Орденом Победы был отмечен.
Польша в маршалы героя возвела.
Стал министром обороны, не беспечен,
Но для Кости мало выпало тепла
(У политбюро плацкарта не сыскалось...).
Зам. Министра обороны... Вновь – Союз...
Закавказские войска ему достались,
Дальше Жукова костить – нелёгкий груз...
При Хрущёве средь генсеков дело Кости,
То, что выдало давно НКВД,
Наконец-то уничтожили. Той злости,
Нам, увы, не позабыть, как страсть к еде.
Стал военным ген. инспектором в финале,
Выезжал на север Костя видеть флот.
Прах его Кремля стена хранит в печали,
Память добрая о маршале живёт...
[07 – 09.01.2019 – Архангельская обл., Приморский район, СНТ «ИСТОК»]
Поэма основана на материалах книги Соколова Б.В. «Рокоссовский» (Москва, Молодая гвардия, 2010 из серии Ж.З.Л.)
