Помню как сейчас тот день, когда папа принёс кулёк чего-то неопределённого, завёрнутого в газету “Труд”. “И что это такое?”, - строго спросила мама. Её строгость была напускной, и мы все отлично знали, что мама у нас добрая и сердится только понарошку. Знал это и папа, поэтому он спокойно положил кулёк на кухонный стол. “Вот”, - сказал он с таким гордым видом, как будто получил большую премию по службе. Мама с некоторой опаской принялась разворачивать кулёк, и наконец мы все увидели его содержимое. На куске газетной бумаги красовались три небольших зеркальных карпа. Мама стала вслух рассуждать о том, чтобы сделать из них вкусненького. Рыбные котлеты и фаршированные гречневой кашей карпы уступали место ухе и жаренным с золотистой корочкой рыбам. Окончательного выбора так сделано и не было, так как один из карпов вдруг лениво повёл хвостом. “Что это?”, - возопила мама – “Они живые?” “Почему живые?”, - возмутился папа, подойдя ближе и рассматривая бездыханных рыб. “Обычные карпы!”,- констатировал он с видом несколько обиженным. “Серёжка, наверно, за газету потянул, вот она и шевельнулась!” Серёжка, то есть я, стоял в метре от стола и не имел рук длиной в метр, что и не замедлил сообщить папе. “Так, всё, будем жарить!”, - резюмировал папа, и в это время уже два карпа совершенно явственно шевельнули хвостами, как бы протестуя против такой участи. Дальше действие развертывалось стремительно и хаотично. Мама отскочила от стола и решительно заявила, что никаких жаренных карпов не будет, пока они будут шевелить хвостами. Рыбы обрадованно подтвердили такой исход, дружно задвигав телами. “А давайте выпустим их в речку!”, - радостно предложил я, получил лёгкий подзатыльник от мамы, и несколько раздосадованный таким отношением родителей к моему гениальному складу ума, решил больше ни за что не вмешиваться в ход событий. “Надо их в таз посадить пока”, - перехватил у меня инициативу папа, причём подзатыльника от мамы почему-то не последовало! Таз был извлечён из-под ванны и наполнен чуть тёплой водой. После этого папа поднял кулёк и высыпал карпов в таз. Немного полежав и очухавшись, карпы стали рваться на свободу, и уже через пять минут весь пол был залит водой. “Кидай их в ванну!”, - скомандовала мама, и карпы полетели в просторы белого фаянсового моря, впрочем, не наполненного пока водой. Краны были открыты, и весёлые струи ринулись создавать рыбам более комфортную обстановку. Наконец вода была налита, и карпы начали изучать новое незнакомое место. Они плавали по периметру ванной, тыкались носами в её борта, недоумевая, видимо, почему их озеро стало вдруг таким маленьким.

“Ну, и что теперь делать?”, - спросила мама, глядя на папу так, как будто она была министром рыбного хозяйства, а он – заведовал фермой по разведению мальков промысловых рыб. “Их надо покормить”, - нашёлся папа. Вопрос о том, чем кормить карпов немедленно встал на повестку дня. Так как червей и мотыля под рукой не оказалось, кормить решили белым хлебом. Я сбегал на кухню, притащил целый батон белого хлеба и уже собирался забросить его в ванну, как был остановлен цепкими руками папы. “Э, так дело не пойдёт!”, - сказал он. “Этак и нам ничего не останется. Поди-ка отрежь пару кусков и принеси сюда.” Хлеб был отрезан, причём куски я отхватил побольше, сообразив, что, куска-то - два, а карпа – три. Покрошив хлеб, мы кинули его в воду. Начались гонки на выживание – карпы как разъярённые тигры ринулись к хлебу. Не прошло и минуты, как всё было кончено. “Уже слопали!”, - восхитился я. Так карпы из нашей еды стали нахлебниками семьи.

Незаметно прошла неделя. Наступила суббота – день стирки и последующего мытья всей семьи. Как быть с карпами? Решили временно переместить их в тот же таз. Но как их достать? Карпы стали живыми и шустрыми, и носились по акватории ванны без всяких правил движения на водах. Гарпуном решили не бить. Во – первых, это не гуманно, и во - вторых, гарпуна надлежащей конструкции у нас и не было в хозяйстве. Постановили ловить руками. Но одно дело постановить, и совсем другое – поймать быстрых, хитрых рыб. Не желая добровольно покидать плодоносный водоём, карпы увертывались и били папу, пытавшегося выловить их, по рукам. Наконец один за другим карпы были перенесены в таз и накормлены. Видя, что ничего особенного не изменилось, а может, несколько попривыкнув к хозяевам, карпы вели себя спокойно и стойко пережидали стеснённость на мелководье таза. В воскресенье их снова пустили в ванну. Экологическое равновесие вновь было достигнуто и всё пошло прежним порядком. Так прошло две недели. Карпы отъелись и заметно прибавили в весе и объёме. Их барражирование по ванной стало больше походить на осмотр хищником своей территории, чем разухабистое и молодецки- бесшабашное барахтанье только что проснувшихся рыб. Наконец пришло время решать, что же с ними делать. Резать головы своим питомцам никто не хотел. Наконец папа договорился с соседями. Мы в последний раз выловили наших карпов в таз, а оттуда переправили в сетку. Папа вынес карпов за дверь и больше мы их не видели. Так закончилось пребывание зеркальных карпов у нас в гостях.

Через день мы узнали, что соседи в тот же день зажарили их и съели, радуясь нежданной даровой рыбе. “Даже нам не принесли хоть одну рыбку!”, - посетовала мама. “А ты смогла бы её съесть?”, - спросил папа. Вздохнув, мама согласилась, что у неё кусок бы в горле застрял. Мы долго со смехом вспоминали, как карпы носились по ванной, как мы их вылавливали и как кормили кусками белого хлеба. Одного мы так и не узнали: каковы они были на вкус. Но никто из нас ни разу об этом не пожалел.