Нам не впервой бродить по заспанным мирам...
Нам не впервой бродить по заспанным мирам,
Примрачия в косу вплетать минуты.
По синевинке шерсть у неба разбирать,
Покуда гром и молний не разбудим.
В коронах туч тогда с тобой промчим
Семь шквалов ввысь и низ, осыпав пламя
У Древа Жизни: ствол уходит вниз,
И мы горим стошепчущим раскатом.
Чешуйкой каждой клетки вновь,
Спиралями закручиваясь в диво:
Не время и не место мы с тобой -
Неведомое, созданное зримым.
Его язык - в нас дремлет эта часть.
Мы - древняя структура поднебесья.
Мы давней Песни отраженный глас
От глаза в глаз, столетие к столетью,
Мозаика совпавшая опять -
Над ухом мира кто-то наклонился
И прошептал - и свет волшебный нас
Дождем над тротуарами просыпал,
Чтоб кто-то встал и замер у окна -
На хохолке стоцветник распускался
И засиял - и кто-то засиял,
Послесвечения совпав на миг шагами.
Вдруг кончилось. Лишь отблеск по глазам,
На пальцах растворяющейся песней,
Потрескиванием на волосах...
Но было. Капли на стекле. И меркность...
Молчишь. Мерцаньем вспыхнет зрак.
В моей шкатулке отгулком последним
Утихнет лес, что в ком-то видел нас:
И ты, и я - лишь грезы тех, кто грезит.
Отлущиваю пуговки-мечты -
Я плащ, наверно, где-то сброшу:
Его пора пришла. Однажды ты
За ним уйдешь, и зимы все, и весны,
И осени, и лета - не догнать.
Под ним "меня" таких же - мириады.
Их все не снять. Я слишком долго шла.
И нет числа: лишь подсчитав украдкой -
И вздрагиваю холодом в ночи.
Протягиваю руки и бледнею -
Их больше нет. Не зеркала, не дым -
Так что же, что же там - под тем, последним?
С хребта роняешь гору - я ловлю,
Ничто ладошкой отблик осязаю.
Однажды их сниму, как шелуху...
И луковицы слезы понимаю.
Усами крыш наветренно касаясь,
Ты ждешь всех снов. Ты зонтик надо мной -
И я держу. Ты высь. Я точно знаю.
Мой верный полумесяц, сто дорог -
И я одну всеверно выбираю.
Гроза венцом сзывает к голове
Последних птиц, укрытий не нашедших.
А ты в карман - блистать. В воротнике
Сиять. Пропал - во-он молния за лесом.
Трещит, фырчит - сто искор собирать!
Одну не уберег, глотнул и вдруг - распался:
Обуглен дуба ствол, и - тишина.
Придется гор и дол отдать бурану.
И день и ночь хлестали ливни вскользь
По одеялу: ни уснуть, ни выйти.
А ты - поспи, мой верный чернохвост,
Мой омрак ночи - светлячки отныне
То лето дивно будут вспоминать:
Сто бурь - и крыльям отдых, и покой общине.
Не посветиться, но не уповать
На лучшее, чтоб с ним под лист забиться.
Нам не впервой туманов кряж водить
Рука к руке, зрачок в зрачке растаяв.
И тенью синей на кустах ловить
Сто светлячков, задумчивое пламя.
Без края тишь ложилась на поля.
Рукою темной вечер сосны гладит.
И утомившись, девочка-земля
В фиалках теплых веки закрывает.
В заколках темных улицей бегу.
У лета в этот миг подстриженная челкой.
Отзвуком колокольчика - шагну
И пропаду меж тенями забора.
Лишь кот уловит отблески огня
Меж старых трав - сандалии спадали:
Все дивные крупинки отыскав,
Под теплой лапой многомудро прячет.
Не место им. Пока горит луна,
Не отомкнуть Источник мирозданья.
И кот силен - он будет вспоминать:
А вдруг найдет, кому потом расскажет?
Нам не впервой сказанья ветра гнать
Все дол и вдаль от горий поднебесных,
Где в замках гаснет то, что не назвать
И не понять, что в башне кем-то зреет.
Нам - крылья взяв, пуститься в дальний путь.
Все вдаль, бежать, не думая, украдкой
Шерстинки солнца стряхивая - пусть
Чуть подождут за ширью необъятной.
Пусть мысли, индевевшие в руках,
Не трогали и чувства не будили.
Мы - пыль на тех ступенях, где века
Оставили узоры и забыли.
И с краешка однажды соскользнув,
Вдруг обрели, но потеряли что-то.
Мы тени тех затерянных минут,
Что с кем-то не достигли поворота.
Мы тайной ходим там, где дышит мгла
В затылок вдоль седого переулка,
Касаясь плиток, - но не скрипнет там
Ни камень, ни пылинка, ни секунда.
Отсыпать из ботинок светлячки -
И ноги человечьи обретаю.
Молвой тумана древнею замри -
И я не синью в тапочек ступаю.
Неосязаемого дрогнет ус.
Ты улыбнешься: выплетут признанье
Златые когти. Нет, не обернусь.
Там за спиною...
И вдоль тропинки лес вздохнет в тот миг.
Не шелохнуться. Тенью не растаять.
И ворон, что на тополе затих,
Склонился - ночь горит, ступая.
На лапках неба или на хвосте
Подпрыгну ввысь, испив глотком безбрежность.
Остынет в пальцах теплых послесвет,
Свернув в зерно мерцающую вечность.
Крыльцо потрется о шершавый бок
Дороги и испросит позволенья
Звенеть сверчкам - да чтобы точно в тон
Узор вплетали в платье - мне, наверно.
И я все жду, взирая на дома
Бесчисленными звездами. Под шалью
Все кошки спали. Спала там и я.
Не я. Светея. Первозданный
Коснулся лба - унес с собою зар.
Тебя. И я померкну, засыпая,
Свои вторые веки закрывая - я знаю:
Ты ко мне придешь.
Мой ветер убаюкан темнотой,
Сложил крыла и сотни пер отдал -
Мне колыбель забытую качал,
В лачуге, во дворцах, остывших комнат
Пересеченья дивные считал
И сотен лиц знакомо-незнакомых
Сквозь руки ореолы пропускал.
А я все сплю пылинкой старой сказки
На рукаве времен - подать нельзя
Рукой, ни знак оставить, ни остаться -
Лишь отблеск обретаю по ночам...
А ты бежал по небу, дивный странник.
Менял плащи, пространствия, года,
И города, и страны без названий -
И названными быть им никогда.
И где-то в шаге, может, до рассвета
Ты глянул вниз и будто сделал вдох,
А кто-то выдох. И меж тем и этим
Весь мир - застывший в шаге от всего,
С шерстинок мягко убегает в строчки.
Опомнюсь - а на лестнице сижу,
И блик считавши с века, осторожно
Снимаю и на полочку кладу:
Засвеченный. Там мысль едва теплится.
Оторванное кем-то полотно.
Не осознать. Но что-то с ним стучится,
И просится наружу так давно.
Знак отраженья выдвину устало
Из-под себя, оставив механизм
Взирать себя - и будто ощущаю
Дыхание: "Беги скорей! Беги!"
Чтоб вдоль и вдаль по старым переулкам -
Твоя душа трепещет от огня!
Ты погоди, осталась лишь минута:
Застынет стрелка, и вся ночь - твоя.
