Кружится до сих пор шар земли...

Кружится до сих пор шар земли.

Полно... для времени что я значу?

Хватит... но душу мне обожгли.

Выжгли, что до сих пор я ещё плачу.

 

Только и время не сбавит шаг.

Небо не рухнет вниз и гроза не грянет.

И никогда мой вечно счастливый враг

Беззаветно смеяться не перестанет.

 

Шторм утопил всё величие корабля,

Боль стала вновь единственным мне острогом.

Но обороты не сбавила, нет, земля.

Вопль слепой "почему" -- посылаю Богу.

 

Кружится до сих пор голубой,

Шар голубой и звенит дорога.

Пусть никогда ничего не ослабит боль,

Шепчет волна: "Ещё потерпи немного".

 

Утешали пена меня и моря.

В них за синей, мощной и тёплой тканью

Мне мерещилось сердце богатыря,

Океана, чьё сердце ещё не камень.

 

Только вечный холод немой земли

Был и так же бил меня ножом по сердцу.

Это видели небо и журавли.

Мне от приступа боли некуда деться.

 

Вопль стоял до самых глубин земли.

Равнодушно звёзды во тьме искрились.

Это видели море и корабли.

Видели -- отчего же не заступились?

 

...Вот отгремел чернеющий ураган,

Мои раны ласкою не залечишь.

Это знает горестный океан,

О Арес, забери меня в этот вечер!

 

Враг мой лют, словно злобный зверь, окаян,

Для него соль слезы ничего не значит.

Соль вбирал пожалевший меня океан,

Тот, что слышал, как вою я и как плачу.

 

Что же были раны мои зазря,

Пожалевшему -- горе, страданий пытки.

И пронзённое сердце богатыря

Мне судьба швырнула с больной улыбкой.

 

Пусть я с этим справиться не могу,

И любовью не выжечь последних строк.

Да, я харкну кровью в лицо врагу,

Я кровавый свой не сглотну плевок.

 

Так же мелькают парусники вдали.

Но Ареса горького я пойму.

Кружится до сих пор шар земли.

Кружится до сих пор! Почему?