Му-му

Станет ясно – запнёшься, немея,

а пока можешь врать – говори.

Посмотри: вот – ни бе и ни ме я,

хы... аым... временами – ыи...

 

К ночи ясность возьмёт и потащит,

те слова, что сказал – на убой

в подсознание, в комнату-ящик,

чёрный ящик для встречи с собой.

 

Как же? в замкнутом наглухо слове

всё живое навроде зека?

Не с того ли Тарковский в «Рублёве»

скомороха лишил языка?

 

Человек, что большая собака,

но собака так много не пьёт.

А наутро – под мусорным баком

целый эпос в надтреснутом – ёпт!

 

Сдохнет речь, не захочется гавкать,

в пустоте протрезвеют мозги

и прочтёшь с отвращением Кафку:

обля... родя... усседи... гыги...