СЛЕПАЯ РЕВНОСТЬ
«Зависть есть беспокойство (неудовольствие) души,
вытекающее из того, что желательным нам благом обладает другой человек, которого мы не считаем более нас достойным владеть им
Лейбниц, немецкий философ (1646 - 1716)
Они родились и выросли в большом пригородном посёлке. Вместе ходили в единственный в посёлке детский садик и закончили среднюю школу, обучаясь в одном классе. Четверо неразлучных друзей, три парня, и девушка жили на одной улице. Их дома соединяли огороды. Лия в детстве была хорошеньким ребёнком. А повзрослев, превратилась в красивую девушку с роскошной русой косой, сводившей с ума не одного парня в посёлке. Из-за её нежного лица с едва заметными веснушками, и с широко открытыми зелёными глазами, многие называли Лиличкой. Она с улыбкой откликалась на оба имени. Мамаши многих ребят мечтали о такой невестке. Но она со школьной скамьи отдала своё сердце парню с редким для посёлка именем Карлу, жившему с родителями, немцами по происхождению, в соседнем доме. Когда-то предки Карла приехали на работу в этот посёлок, да так и остались в нём навсегда. От них выросло несколько поколений. Карл по паспорту значился русским. Ни он, ни родители не знали немецкого языка. Никто в посёлке понятия не имел об их родословной, да она никого не интересовала. Общий друг Карла и Лии, Иона, из семьи старообрядцев, давно превратившихся в обыкновенных прихожан, регулярно посещавших с жителями посёлка маленькую церквушку. сходил с ума по Лии. Он её видел каждый день, потому что дом его родителей также примыкал к дому красавицы девушки, только с другой стороны от дома Карла. В десятом классе Иона, как-то пригласив Лию купаться на ближний ставок, и выпив принесенную с собой бутылку вина, упал перед ней на колени и стал признаваться в любви, съедавшей его по ночам, когда она приходит к нему в каждом сне. Не совладав с собой, Иона свалил Лию на землю и стал страстно целовать всё тело, пытаясь сорвать на ней откровенно открытый купальник. Лия, будучи крепкой девушкой с сильными руками от постоянной работы в огороде, легко вывернулась от обезумевшего Ионы, надавав ему крепких оплеух, от которых он моментально отрезвел и стал просить прощения. Уходя, Лия сказала, чтобы Иона никогда не смел к ней прикасаться даже пальцем. Осмелевший Иона, вслед уходящей Лии, крикнул, что она всё равно когда-нибудь будет принадлежать только ему. Со временем случай на ставке, Лия, имевшая добрый характер, стала забывать. Она продолжала общаться с Ионом, как с другом детства. О том, что однажды произошло между ею и Ионом, Лия никогда не рассказывала своему любимому Карлу. Только как-то в разговоре пожаловалась ещё одному другу, которому верила и во всём доверяла.
Через дорогу от дома Лии проживал тихий и спокойный одноклассник Илья, которого она за отзывчивый и добрый характер считала своим братом. Илье очень нравилась Лия. Мать постоянно говорила, что хотела бы видеть Лию своей невесткой. Илья, зная о горячей любви между Лией и Карлом, никогда не допускал даже мысли каким-то образом тесно сблизиться с Лией. У него, как у Лии, не было родных ни братьев, ни сестёр. Потому он к ней относился по-братски. Он часто помогал Лии в огороде и по хозяйству, когда нужны были мужские руки. Карл, который тоже во всём помогал Лии, нисколько не ревновал своего незлобивого друга. Он только смеялся, когда Лия в знак благодарности за работу чмокала ошалевшего от счастья Илью в щёки, а иногда в губы. Карл, шутя, весело говорил: «Ну, вот, мне опять достанется меньше поцелуев». После этого Илья счастливым и жизнерадостным уходил домой, спокойно оставляя Карла и Лию, которые, попрощавшись с ним, уходили в дом. Совсем по-другому вёл себя Иона, когда видел, как ласково Лия обращается с Карлом и Ильёй, особенно с Карлом. У него при этом загорались огнём ненависти глаза, непроизвольно начинали играть на скулах желваки, а пальцы рук сжиматься в кулаки. Лицо от злости становилось серым. Под каким-нибудь предлогом он разворачивался и уходил, чтобы не выдать своего состояния.
Всё свободное время вечерами четвёрка проводила вместе с молодёжью посёлка, организовывая под радиолу танцы в местном клубе, или в летнее время на свободной площадке у одного из домов. В воскресенье они с другими парнями и девчатами ездили в город на танцы. Автобус к месту отдыха отвозил их за сорок минут. Особенно любили в летнее время посещать открытую танцплощадку, расположенную у самого берега моря, в начале утопающего в зелени бульвара. На танцплощадке собиралась вся молодёжь города, от старшеклассников многочисленных школ, учащихся ПТУ и техникумов, до молодых рабочих и военнослужащих частей, расположенных на территории города. Бывало от танцующих не было, где упасть яблоку. Тогда парам приходилось постоянно касаться друг друга. На этой почве иногда случались громкие ссоры, а то и потасовки с выяснением, кто кому первым наступил на ноги.
Карла и других ребят в армию провожали всем посёлком. Илью не призвали по состоянию здоровья, а Иону из-за сильного плоскостопия. Если Илья из-за этого очень переживал, то Иона радовался своей судьбе. Особенно радовался тому, что Лия и Карл на целых три года будут разлучены. Мало ли что может случиться за это время. Он никак не мог забыть, как во время застолья, посвящённому проводу Карла в армию, было объявлено, что после демобилизации тот распишется с Лией. «Не быть этому. Сделаю всё возможное, чтобы свадьба не состоялась. Не смогу жить без Лии, зная, что её телом будет наслаждается ненавистный Карл. Лучше сам уйду из жизни, чем постоянно буду видеть счастливую пару, у которой начнут рождаться красивые дети, как Лия. У неё должны быть дети только от меня,» думал бессонными ночами Иона, ворочаясь с боку на бок. Мать с отцом, видя состояние сына, говорили, что ему нужно сходить к бабке – ворожеи, которая могла бы своим колдовством навсегда Лию приворожить к нему. Он этот вариант рассматривал, как запасной, надеясь придумать что-нибудь другое. Сейчас он постоянно размышлял, как избавиться от порядком надоевшей ему Яны, которая была на пять лет старше его и не чаяла в нём души. Она за время их регулярных встреч сделала два аборта, так как Иона категорически запрещал рожать детей. Она знала о безумной любви Ионы к Лии, и потому молила Богу, чтобы та скорее расписалась со своим незабвенным Карлом. Может быть, после этого Иона хотя бы немного успокоится и не будет во время их близости называть её именем молодой и цветущей красавицы Лии. Никакие привороты бабушек не действовали на Иону. Яна выполняла любые желания Ионы, а он с каждым днём становился грубее в постели и в их отношениях. Пару раз, будучи изрядно выпивши, поднял на неё руку, назвав шлюхой.
На другой день, после отъезда Карла, Иона с букетом цветов, шампанским и громадным тортом, поздно ночью, будучи навеселе, вломился в дом Лии, предложив выпить за то, чтобы у Карла была лёгкой служба. Лия, не раздумывая, вытолкала за ворота незваного гостя, выбросив вслед принесенные подарки. Брошенная с силой бутылка шампанского, ударилась о громадный камень, громко бухнула в ночи, заставив залаять перепуганных собак, и разлетелась на куски. Иона, пятясь от Лии и вытирая лицо от попавших на него брызги шампанского, зло прошипел: «Ты ещё об этом пожалеешь. Захочешь, чтобы всё вернулось назад, да будет поздно.»
Карлу повезло. Он служил в соседнем, приморском городе. Так как у него было водительское удостоверение, он стал возить командира части, который к нему относился, как родной отец. Родители командира проживали в посёлке Карла. Будучи заботливым сыном, он раз в месяц, в выходной день, их посещал, давая возможность Карлу видеться с отцом и матерью и любимой девушкой. Лия от счастья была на седьмом небе. У неё с Карлом для любви была целая ночь. Едва начинало светать, когда ещё спал весь посёлок, Карл садился за руль быстрой машины и через час доставлял командира в часть. В такой день, не спавший всю ночь Иона, видел, как при прощании Лия горячо осыпала поцелуями садящегося в машину Карла. Представляя, как влюблённые провели ночь в бурных ласках, он начинал от ярости скрипеть зубами. Зайдя в дом, выпивал стакан водки, и когда хмель начинал подступать к голове, с животной яростью набрасывался на крепко спящую Яну. Она безропотно разрешала обезумевшему крепкому молодому мужчине делать с ней всё, что он хотел. Только иногда её униженное состояние выдавали скупые слёзы, которые она старалась незаметно стереть с лица дрожащей рукой. Натешившись телом безвольной Яны, он грубо сталкивал её с кровати, и разбросав руки и ноги голого тела, засыпал богатырским сном. Иногда во сне, обхватывая своё вспотевшее, дрожащее, как в ознобе, тело, начинал кричать пьяным голосом; «Лиличка, родная, иди ко мне! Я весь твой, а ты моя! Ну, обнимай меня сильней, кусай мои губы до крови!» Яна, не скрывая слёз, быстро одевалась и уходила на рынок за продуктами, чтобы до пробуждения Иона приготовить что-нибудь вкусненькое, которое растопит его всё сильнее охладевающего к ней сердце. Она продолжала верить, что мужчина любит желудком, как утверждают и верят этому некоторые женщины.
В очередной приезд Карла решили с Лией поехать в город на танцы, пригласив Илью. Благо под рукой была военная машина. Карл не стал переодеваться, чтобы не терять время. В этот раз с командиром приехали глубоким вечером, когда на небе выступили первые яркие звёзды. Форма не смущала Карла. На танцах, как всегда, будет много таких, как он, военнослужащих. Оставив машину напротив бульвара, друзья зашли на танцплощадку, забитую танцующими до отказа. Как никогда, было много ребят в солдатской и матроской форме. Все хотели насладиться последними танцами, проходящими под шум деревьев в давно наступившей осени. Скоро надо будет заходить в душные, пахнущие потом полутёмные залы клубов фабрик и заводов города.
Карл с Лией, с трудом протиснувшись ближе к центру танцплощадки, крепко прижавшись друг к другу, стали под звуки музыки медленно передвигать ноги на месте, постоянно сталкиваясь с другими парами. Илья, из-за робости, танцевал мало и только тогда, когда встречал знакомую девчонку из посёлка, зная, что та не откажет его приглашению. Обычно он уходил в расположенный рядом с танцплощадкой буфет со столиками, заказывал порцию чебуреков, которые запивал в толстых стеклянных. кружках холодным пивом с громадной белой пеной, долго остававшейся над верхней губой. Лучше было под доносившиеся звуки музыки, не спеша, не сдувая пену, маленькими глотками пить слегка горьковатое пиво, заедая с вытекающим ароматным соком чебуреками, охваченными золотистыми хрустящими краями, чем находиться в толпе, пытаясь изобразить танец и постоянно боясь кому-нибудь наступить на ноги. Некоторые танцующие парни, готовые другим оттоптать ноги, только скривят губы от боли, а девчонки весело взвизгнут, другие же, сразу начинают размахивать кулаками.
Иона понял, куда поехали влюблённые, раз прихватили тщедушного друга Илью. Автобусом он поехал в город, чтобы не танцевать, а накопить в себе зло, видя, как веселятся Карл с Лией. Яне приказал сидеть дома, побольше пожарив к его возвращению любимой картошки, перемешанной с яичницей и с хорошим куском слегка обжаренной свинины. Яна, давно не ездившая в город на танцы, решила тайно посмотреть, как Иона проводит время на танцах. До города она добралась быстро на попутной машине.
Иона, будучи высокого роста, приподнявшись на носки, в толпе танцующих быстро нашёл парочку влюблённых, отчего злой ком ненависти подкатил к горлу. Увидев, как во время танца Лия нежно гладит лицо Карла, смачно выругался и нервно закурил папиросу, сломав трясущимися руками несколько спичек.
Яна сначала глазами разыскала Иона, стоящего среди курящих ребят у ограждающего танцплощадку забора, и только потом незаметно на неё зашла. Несмотря на все старания Яны, Иона всё-таки её заметил. Подойдя к ней, грубо схватил за плечи, и не мигая, смотря ей в глаза, грозно спросил; «Какой чёрт тебя, старую дуру, припёр на танцы? Я тебе, что говорил? Бери ноги в руки, и мчись домой. Приеду, поговорим ещё не так»! Он хотел сказать что-то ещё более грубое и устрашающее, но его привлекли внимание крики парней и девушек с центра танцплощадки, где в это время находились Карл и Лия.
А они в это время оказались в гуще событий. Какой-то солдатик нечаянно наступил на ногу крепкого парня в кепке с козырьком, натянутых до самих глаз. Это был представитель местной шпаны. Не раздумывая, он кулаком с зажатым кастетом нанёс сильный удар в лицо солдатика, у которого из носа полилась кровь. Но тот, не менее слабым ударом ответил напавшему на него несдержанному парню. Завязалась драка, в которую вступили все военнослужащие, находившиеся на танцах, и в расклешённых брюках гражданские ребята, ставшие на сторону забияки. Раздались разноголосые крики с угрозами поубивать друг друга, сопровождаемые нецензурными словами и отчаянным визгом девчонок. Толпа из-за дерущихся ходила ходуном из стороны в сторону. Понять, кто кого, как и чем бьёт, было невозможно. Карл бросился к дерущимся, пытаясь их остановить, хватая за руки то одного, то другого. Лия буквально повисла на нём, уговаривая вырваться из беснующийся толпы. Но он, не слушая её, продолжал свою миротворческую миссию. Неожиданно он вскрикнул, схватился за бок и стал медленно оседать, Лицо начало быстро бледнеть, а на лбу выступил крупный пот. Лия сообразила, что случилось непоправимое, когда Карл медленно стал валиться на бок, продолжая прижимать руку к окровавленному боку. Под рукой кровавое пятно быстро увеличивалось. Карл с трудом открыл глаза, и пытаясь обнять непослушными руками склонившуюся над ним плачущую и трясущуюся от увиденного Лию, едва слышно попросил его вспоминать и бояться злого друга юности Иона. Драка моментально прекратилась. Дравшиеся с ужасом отступили в разные стороны от лежащего на земле Карла и припавшей к нему неразборчиво безумно кричащей Лии. Она запомнила, как к ним подбежал Илья, упал на колени и горько заплакал. Вскоре появился Иона, который подхватил сильными руками умирающего Карла и понёс к дороге, чтобы того на попутной машине доставить в больницу. При этом кричал надрывным голосом: «Расступитесь! Дайте дорогу! Сволочи убили лучшего друга!»
Карл в больнице, не приходя в сознание, скончался от внутреннего кровотечения. Как провожали в армию Карла всем посёлком, так его и проводили в последний путь. Мало кто из присутствующих не плакал. Провожающие Карла передавали друг другу весть о том, как Иона пытался спасти умирающего друга детства. Иона шёл за гробом, низко опустив голову и постоянно вытирая глаза от набегавших слёз. Не пришла на похороны только Яна. Иона пояснил, что она от переживаний, как тонкая натура, с высокой температурой слегла в постель. Яна в это время, стоя на коленях, молила Бога простить её за все тяжкие грехи.
Расследование по факту убийства Карла одновременно проводила военная прокуратура и милиция. Быстро был установлен зачинщик драки. Он был задержан и арестован за дерзкое хулиганство. Доказать ему вину в нанесение смертельного ножевого ранения Карлу не представилось возможным из-за отсутствия улик. Многочисленные свидетели заявили, и он сам, что кроме кастета в руках у него ничего не было. Поиск убийцы продолжался.
Сразу же после похорон Карла и общих поминок Иона явился с бутылкой коньяка к Илье помянуть их общего друга. Родители Ильи ушли к соседям, чтобы ещё раз обсудить трагедию, к которой никто не остался равнодушным. Все рассуждали о том, как её перенесут родители Карла и его любимая девушка, фактически незарегистрированная жена. Иона уверенно зашёл в большой зал, поставив бутылку на стол, на котором в рамочке с чёрной ленточкой стоял небольшой портрет любительской фотографии Карла. Иона попросил Илью принести из кухни пару рюмок, и что-нибудь закусить. Когда Илья вышел из зала, Иона быстро подскочил со стула и стал внимательно осматривать комнату. Он остановил взгляд на тумбочке, стоящей между двух окон. На ней в тяжёлой золотистой рамочке стояла фотография родителей Ильи. Он быстро вытащил из кармана нож с выбрасываемым пружиной лезвием, ещё раз его тщательно протёр носовым платком и аккуратно положил за фотографией. Выпив только рюмку коньяка и вспомнив Карла добрым словом, сославшись на плохое самочувствие от переживаний, быстро покинул изумлённого Илью.
Следователи обратили внимание на показание одной городской девушки, бывшей на танцах. Многие свидетели видели, как крепкий парень, силой расталкивая зевак, пробирался к лежащему Карлу. Девушка же утверждала, что во время драки высокий парень с безумными глазами сначала выскочил из бушующей толпы, пробежал несколько метров, а затем вернулся назад. Именно он подхватил на руки умирающего солдата и быстро понёс к дороге, проклиная убийц его любимого друга. Понятно, что речь шла об Ионе. Следователи на странной беготне Иона на танцах заострили внимания. Кое-что стало проясняться в расследовании и наводить на новые мысли, но ещё предстояло проделать большую работу, чтобы сделать правильный вывод
На другой день после похорон на допрос были вызваны все парни и девушки посёлка, бывшие на танцах. Допросы проводились в помещении сельского совета. Никто не дал никакой информации, представляющий оперативный интерес для установления убийцы. Была допрошена для характеристики Иона его сожительница Яна. Она заявила, что на танцы в город давно не ездит из-за возраста. Синяк под глазом объяснила тем, что ночью ударилась о косяк двери. Её спокойный и добрый по натуре сожитель в день убийства по каким-то делам уезжал в город. Возвратившись ночью домой, поужинал и лёг спать. Какого-нибудь ножа у него никогда не видела
Иона допрашивали последним. Он рассказал, как курил возле ограды танцплощадки, когда началась драка среди танцующих. Расталкивая толпу, стал пробираться к дерущимся, чтобы их остановить. Он увидел лежащего на земле в окровавленной гимнастёрке Карла, близкого и любимого друга детства. Сделал всё возможное, чтобы его спасти. Следователи сослались на показание девушки, видевшей, как он сначала отбежал от дерущихся, а потом вернулся к умирающему Карлу, чтобы оказать ему помощь. Не моргнув глазом, Иона сказал, что девушка от страха в той неразберихи что-то напутала. Следователи оставили на потом очную ставку между им и девушкой. Уходя от следователей, Иона, желая им помочь в поисках подлого убийцы, сказал по секрету, без записи в протокол, что следовало бы милиции обратить внимание на Илью, который был с детства влюблён в Лию, безумно ревновал к Карлу, и как-то по пьянке ему сказал, что обязательно серьёзно проучит того за то, что нагло отобрал дорогую для него девушку. Считает, что слёзы над умирающим Карлом у Ильи явно были показными, рассчитанными на публику.
Получив очень ценную информацию от Иона, следователи, поставив по телефону в известность прокурора города, помчались делать обыск в доме Ильи. Какова была радость, когда за фотографией его родителей был обнаружен нож с явными следами крови на вылетающим, как стрела, лезвии. Позже биологическая экспертиза подтвердила, что кровь, оставленная на лезвии ножа, принадлежит Карлу. Следов пальцев рук на ноже не оказалось. Один следователь, не сдержавшись, съязвил, что Илья следы пальцев рук стёр, а выбросить красивый нож пожалел. Хотя родители и Илья доказывали, что они нож увидели впервые, им никто не поверил. Они не могли сказать, как чужой нож мог оказаться в их доме. Илья был задержан, а затем арестован на время ведения следствия. При очередном допросе Илья рассказал, как неожиданно к нему пришёл с коньяком Иона. Любитель выпивки ограничился одной рюмкой, и сразу же ушёл. После убийства Карла кроме Ионы их дом никто не посещал. Предположил, что окровавленный нож мог подбросить Иона, когда он того оставил в зале. Показания Ильи не были лишены логики. Если нож был подкинут Ионой, следовало это доказать. Это было бы важной уликой против Иона. Но всё равно, никто не видел, как он наносил удар Карлу ножом. Поэтому с помощью ушлого адвоката он мог выдвинуть алиби своей невиновности.
Несмотря на продолжающиеся давления, Илья на допросах держался стойко, не желая признавать своей вины. Не помогло и то, что его в камере постоянно обрабатывали сидящие с ним мужики, чтобы он признал свою вину. Продолжал твердить, что он увидел Карла, когда тот уже лежал на земле Один раз при допросе Илья решил рассказать всё, что он знал об Ионе, как о плохом человеке, влюблённым с юности в Лию. Он вспомнил, как десятиклассником тот едва не изнасиловал Лию, о чём она рассказала только ему. Передопрошенная Лия, подтвердила этот факт, и ещё многое рассказала о ненормальном поведении друга молодости Ионы. Начал вырисовываться другой образ Ионы, совсем не похожим на тот, который описали его родители и Яна. Следователи стали задумываться над тем, где лежит правда, и кто врёт из допрашиваемых. Решили снова подробнее передопросить Яну, на другой день послав за ней машину. По поведению Яны, не поднимавшей глаз во время первого допроса, чувствовалось, что она о чём-то умалчивает.
Однако гнать за ней машину не пришлось. Она сама явилась к следователю с побоями на лице. С её слов, Иона пришёл домой той ночью поздно, сильно выпивши. Ни слова не говоря, бросил её на пол и стал буйствовать с каким-то сексуальным безумством. Когда она сказала, что очень устала и ей больно, Иона, как никогда, сильно её избил. Заснул только под утро. Воспользовавшись глубоким сном своего сожителя, она, не желая больше терпеть издевательств Ионы, решила приехать и рассказать всю правду.
Из рассказа Яны вырисовалась неприятная для Ионы картина. Она призналась в том, что всё-таки находилась на танцплощадке, выслушивая угрозы Ионы. Она обратила внимание, как у того загорелись глаза, когда он увидел драку. Яна, зная, что Иона по натуре был трусливым человеком, удивилась тому, что он помчался в самую гущу драки. Протиснувшись с трудом среди дерущихся, Яна подобралась ближе к Ионе, который оказался за спиной Карла. Она видела, как Иона достал из кармана свой любимый, с выбрасываемым лезвием нож, и нанёс короткий, почти незаметный удар Карлу сзади. Куда он попал, Яна не рассмотрела. На неё напал ужас. Она с танцплощадки бежала до автовокзала. Только дома пришла в себя. Явившейся поздно ночью Иона, грозно спросил, когда Яна покинула танцплощадку. Собрав всю силу воли, она поклялась, что сразу же направилась домой, как только увидела, что он, как смелый человек, бросился разнимать дерущихся. Ответ устроил выпившего Иону. Он завалился спать, ничего не сказав о гибели Карла.
Важным в показаниях Яны было то, что она заметила исчезновение у Ионы ножа, который он всегда брал с собой, уходя из дома. Для подтверждения своих слов Яна принесла две любительские фотографии. Как-то на рыбалке она сфотографировала Иону, поймавшего громадную щуку. На одном снимке Иона ножом обрабатывал крупную рыбину. Было видно только лезвие ножа. Зато на другом снимке был зафиксирован с гордой улыбкой Иона, стоящим за переносным столиком, на котором лежала щука, а рядом с ней раскрытый нож с кнопкой и вылетающим лезвием. Позже эксперты пришли к выводу, что нож, лежащий перед Ионой на столике, и нож, обнаруженный в доме Ильи, идентичны. Яна среди других ножей, предъявленных ей на опознание, чётко указала на нож, принадлежащий Ионе, который он подложил Илье. Ещё она сказала, что на другой стороне рукоятки ножа, должна быть едва заметно нацарапанная буква «И». Когда нож, опознанный Яной, перевернули, присутствующие понятые рассмотрели на рукоятке эту букву. Следователи при обнаружении ножа обратили внимание на букву «и», считая, что её нацарапал Илья, как первую букву своего имени. Эта незначительная деталь также говорила не в пользу подозреваемого.
Так как Яна согласилась свои показания подтвердить на очной ставке с Ионой, оперативники поехали на его задержание. Услышав показания своей сожительницы, записываемых на камеру, Иона сказал только одну фразу, что ему надо было зарезать не Карла, а суку Яну, которая отправила его в тюрьму. От показаний категорически отказался. В тот же день он был арестован, а Илья с извинениями освобождён из-под стражи. Он неожиданно сказал, что будь на месте работников милиции, поступил так же. Был несказанно рад тому, что восторжествовала истина и справедливость. Просил только об одном, работникам милиции выступить перед жителями посёлка и сказать о его невиновности в убийстве Карла. Его просьба была выполнена незамедлительно, так как некоторые граждане, особенно родители Иона, не давали прохода родителям Ильи.
При предъявлении обвинения Ионе в совершении им убийства, он полностью признал себя виновным, но отказался давать развёрнутые показания, как оно им было совершено. Заявил, что расскажет об обстоятельствах убийства, если на этом будет настаивать суд.
В беседе со следователем, без записей в протоколе, постоянно глотая слюну, сухим ртом, сказал, что все его действия были связаны с любимой им красавицей Лией. Таким путём он хотел избавиться от своих соперников, влюблённых в неё, не меньше, чем он. Он себя убедил в том, что Лия, оставшись одна, вынуждена будет навсегда с ним связать свою судьбу. Видя, что Лия всё больше стала отстраняться от него, он запил, пытаясь утопить своё горе в водке. А она ещё больше возбуждало в нём злость, которую он вымещал на безобидной, любившей его Яне.
Когда доказательства вины Ионы были собраны в полном объёме, дело было направлено в суд, который определил ему строгое наказание. К изумлению его адвоката, Иона, отказался обжаловать суровый приговор суда. После прибытия в колонию строгого режима, Иона через несколько дней повесился в туалете.
Лия оказалась беременной от Карла. В положенный срок она родила с зелёными глазами белокурую девочку. Родители Лии души не чаяли в красивом ребёнке. Не меньше их радовался названный брат Лии, Илья. Родители Карла сказали, что пока они живы, Лиличку-Лию будут считать любимой невесткой, подарившей им чудесную внучку. Илья с удовольствием нянчился с девочкой, давая Лии отдохнуть после бессонной ночи, связанной с кормлением грудью удивительно спокойного ребёнка. Илья не отказывался и от стирки и глажки кучи пелёнок. Однажды до глубокой ночи, задержавшись у Лии, ночевать домой не пошёл, прикорнув в кресле у кроватки, полюбившейся ему девчушки. Так и остался навсегда в доме Лии. Она ему родила ещё одну девочку. Вчетвером они часто посещают могилу молодым погибшим Карла, который с доброй улыбкой смотрит на пришедших дорогих дня него людей, а им кажется, что он, едва шевеля губами, желает им счастья и долгих лет.
Яна, продав по сходной цене свой домик, уехала на Крайний Север, где по слухам удачно вышла замуж за отставного морского офицера.
-
