Роковая женщина
Окончен бал, редеют фраки,
Огонь свечей почти погас,
Стоит Лисицкий в полумраке,
И слёзы катятся из глаз.
Он ждал покорно у портьеры
Визит графини Трубецкой,
Пока лихие офицеры
Склонялись над её рукой.
В нём всё как-будто рокотало
И бередило потроха,
Когда бубенчиком по залу
Неслось её "Хи-хи ха-ха!"
В Лисицком, прада, и до танцев
Желудок пел как соловей,
Но наш герой не из засранцев,
Тот рокот был других кровей.
Не приближаясь к королеве,
Он был сражён её игрой,
И трепет бабочек во чреве
переростал в пчелиный рой.
- О ты, беспечная дриада,
Кому дари́шь тепло очей?!
Твой взгляд - бесценная награда!
(Ну, не считая мелочей)
Нет, не возможно ошибиться,
Надежда кажется пошла́,
Чтоб свецкобальная царица
К нему однажды снизошла.
Вчера в грузинской чебуречной,
Кладя аджику на лаваш,
Она сказала: "Друг сердечный,
Двадцатый танец точно ваш!"
Уж двадцать первый на исходе
И двадцать-матушка-второй,
Она и бровью не поводит:
"А где ж лирический герой?"
А он стоит, как та стату́я,
И без почтения к годам
Цыдит другим: "Я не танцую!
Подите к дьяволу, мадам!"
Бубнит: "Вам всем дорога в дурку,
Где будут танцы он-да-фло."
И слух ползёт по Петербургу,
Что не герой он, а - фуфло.
Вороныч "Лисицкий на балу"
Окончен бал и гаснут свечи.
Лисицкий не идет домой
Лисицкий ждет покорно встречи,
Визит графини Трубецкой.
Злой рок прошиб его слезой.
Увы, стекает не на плечи
Дриаде свецкобальной* той.
Пока корнеты взоры мечут
На грудь мадам, все потроха
Его рокочут, свищ пророчит
Кишечник...Хиханьки ха-ха
Графини бубенцом хохочут.
В Лисицком, не желая танцев,
Желудок пел, как соловей.
Герой мой не из иностранцев,
Но рокот был других кровей.
В пчелиный вой перероставший
Во чреве бабочек хлопкрыл
Напоминал игрой казнящий
Посыл глаз Трубецкой. Щемил.
Кому даришь очей отраду,
Тепло бесценных их лучей?
Твой взгляд Лисицкому – награда,
Без мелочей. Ламп горячей.
Ошибки нет. Царица бала
Надежду заронила в нём.
Однажды, снизойдя, сказала,
Вчера, в кафешке за столом,
Намазав на лаваш аджику:
«Двадцатый танец – ваш, мой друг
Сердечный!..Не извольте хмыкать!
Я не могу ускорить круг.
Вы - в очереди, на подходе!..
Дождитесь!..».
Круг двадцать второй
Пошёл. И бровью не поводит
Графиня, матушка. Герой
От огорченья - без движенья
И без почтения к годам.
«Пошли к чертям!» - при приближенье
флиртующих цыдит мадам.
«Вам всем, - бубнит- в дурдом дорога,
Где танцы для таких как вы!»
Для Петербурга – чмо, убогий, -
Лисицкий мой. Не лев Невы.
*/Часть лексики и «орфография» Вороныча сохранены. «Свецкобальный» – «светско-бальный»
