Всё неймется тебе...
Все неймется тебе! Место ли, время ли?
Ну, как хочешь, – вопи, можно тебе одной;
после страстных в чаду жалоб, условностей
проклянешь меня и… и успокоишься.
Подойдешь, в холодке встанешь в изножии,
помолчишь – чёрен плат, голо под юбкою, –
отстоишь час вдовой – "кто это?", "с кем она?"
Зря я думал: придти не удосужишься.
Ах, не здесь бы, не при людях прощаться нам!
Скинь одежду, явись милой, обласканной!
Есть укромный изгиб тела роскошного,
он один только мой, прочее – общее;
развяжи, раздари – скольких порадуешь! –
отслужи, в жертву дай, ерзая бедрами,
представляя, как здесь, пОтом вся капая,
принимая меня лоном трепещущим.
Кончишь – и страх почуй в хриплом дыхании
приближенных, в ушко; зла и оболгана,
прянешь с ложа любви, рыжими кудрями
шорх, плечьми поведешь – помни покойника:
кровь очистили мы ста перегонками –
в упражненьях любви, похоти выспренней –
мы бессмертными, мы мнили влюбленными.
До конца себя я предал и прям лежу.
