Вифлеемская звезда
-1-
Наташе
Небо, небо, ты тише, чем птица,
потому что ты не навсегда.
Но - ответчица, а не истица -
Вифлеемская светит звезда.
А ещё нам поэзия светит
и казённая наша тоска.
Но горит, Что горит, и ответит,
Что горит - за судьбу волоска,
на судьбу колоска и былинки.
А пока что - до неба пешком
по обычаю и по старинке,
без мешка, если даже с мешком.
И не просто пешком, а босыми -
тёплый снег вифлеемский готов
прикоснуться к мозолям и к стыни
и ступней обнажённых и ртов.
-2-
Р. Г.
Старый город, домишки и башни,
торфяная слащавая гарь.
Просыпаешься ночью от кашля -
рановато ты начал, звонарь!
Впрочем, нету такого закона,
чтоб ничем не платить за жильё
по соседству со строчками Донна
и азовских степей ковылём.
Сорок девять не мало, а много!
А когда-то ведь выпала честь -
горожанину из Таганрога -
две четвёрки, которых не счесть.
Долго пьёшь - не напиться из кружки.
Долго куришь. И вот - за плечом
встанет музыка в виде подружки
с разводным и Пиерским ключом.
-3-
О. Б-кой
Я читал тебя и плакал.
Господи, зачем
колокольчиком прозвякал
месяц-Вифлеем?
За окном моим косматы
гривы облаков.
За окном шестой палаты -
лица стариков.
А в шестой палате пусто -
только скрип доски,
только вонь гнилой капусты
и больной тоски.
Только бродит кто-то ночью,
кто-то - по утрам,
кто-то ставит многоточье,
весит пару грамм.
И на старые ступени
(вход во флигелёк)
старый-старый куст сирени
ветками прилёг.
Я тебе пишу об этом,
сам не зная - нах?
Потому ль, что быть поэтом -
это быть в слезах?
Ну а что поэту ближе,
чем январский день,
запах призраков из книжек,
белая сирень?
-4-
Доживу ли до мая?
Может быть, доживу.
Но уже понимаю
мотылька и траву,
лебеду у забора
лопуха разворот -
это без разговора
понимаемый рот.
Воскрешаемость травки
сотню, тысячу лет -
без лакун и поправки -
тоже Новый Завет.
