Урок, полученый на лавке
Сам Бог велел не материться,
Беречь достоинство своё.
Брань бумерангом возвратится
К тому, кто выпустит её.
------------------------
Какой желанною прохлада
Бывает на исходе дня,
Когда под летним зноем ада,
Пекутся воздух и земля.
Под вечер оживают травки,
Благоуханье шлют цветы.
Сидели милые на лавке,
Теряя речь от красоты.
Речь возвратилась к обалделым,
Когда испортил воздух чад,
Когда запахло вдруг горелым,
Как ротозейства результат.
- Наверное, сгорело мясо
У Карповны, сказал супруг,
Пока она точила лясы
Среди соседей и подруг.
- Нет, не у Карповны сгорело,
Жена качнула головой.
Та признавалась, мясо ела,
В последний раз ещё в Застой.
- Тогда, быть может у Явдохи,
Предполагая, муж сказал.
- Нет, у Явдохи с мясом плохо,
Ей зубы зять повыбивал.
А может бизнесмену Пете
Жена зажарила котлет?
- Нет, Петя ныне на диете,
Он заработал диабет.
- Тогда, какая же раззява
Спалила мясо наухналь?
За это, ты поверишь Клава,
Убить бы не было мне жаль!
- Ты прав, Серёга… Ну мудила,
Попалась мужу на беду!
Её саму б я посадила,
Поджарить на сковороду.
- Муж тоже, дурень бестолковый,
Серёжка хаять продолжал.
Какой-то родственник моржовый,
Мудилу в жёны себе взял…
Вдруг что-то грохнуло на кухне
И окна начали дрожать.
Рванула Клавка так, что туфли,
Не успевали вслед бежать.
Как оказалось, в самом деле,
Забыла Клавдия про плов.
Куски баранины сгорели,
А в них – Серёжкина любовь.
Могли б лишиться взрывом хаты,
Если б не крышка казанка
Пробила силою гранаты
Мощь потолка и чердака
Но суть истории не в этом,
А в том, что муж с женой, любя,
Так окрестили знойным летом
В сгоревшем имени себя.
С тех пор зажили в званьи новом,
Под новой крышей с потолком,
Мудила с родичем моржовым
И с бестолковым дураком.
Беречь достоинство своё.
Брань бумерангом возвратится
К тому, кто выпустит её.
------------------------
Какой желанною прохлада
Бывает на исходе дня,
Когда под летним зноем ада,
Пекутся воздух и земля.
Под вечер оживают травки,
Благоуханье шлют цветы.
Сидели милые на лавке,
Теряя речь от красоты.
Речь возвратилась к обалделым,
Когда испортил воздух чад,
Когда запахло вдруг горелым,
Как ротозейства результат.
- Наверное, сгорело мясо
У Карповны, сказал супруг,
Пока она точила лясы
Среди соседей и подруг.
- Нет, не у Карповны сгорело,
Жена качнула головой.
Та признавалась, мясо ела,
В последний раз ещё в Застой.
- Тогда, быть может у Явдохи,
Предполагая, муж сказал.
- Нет, у Явдохи с мясом плохо,
Ей зубы зять повыбивал.
А может бизнесмену Пете
Жена зажарила котлет?
- Нет, Петя ныне на диете,
Он заработал диабет.
- Тогда, какая же раззява
Спалила мясо наухналь?
За это, ты поверишь Клава,
Убить бы не было мне жаль!
- Ты прав, Серёга… Ну мудила,
Попалась мужу на беду!
Её саму б я посадила,
Поджарить на сковороду.
- Муж тоже, дурень бестолковый,
Серёжка хаять продолжал.
Какой-то родственник моржовый,
Мудилу в жёны себе взял…
Вдруг что-то грохнуло на кухне
И окна начали дрожать.
Рванула Клавка так, что туфли,
Не успевали вслед бежать.
Как оказалось, в самом деле,
Забыла Клавдия про плов.
Куски баранины сгорели,
А в них – Серёжкина любовь.
Могли б лишиться взрывом хаты,
Если б не крышка казанка
Пробила силою гранаты
Мощь потолка и чердака
Но суть истории не в этом,
А в том, что муж с женой, любя,
Так окрестили знойным летом
В сгоревшем имени себя.
С тех пор зажили в званьи новом,
Под новой крышей с потолком,
Мудила с родичем моржовым
И с бестолковым дураком.
