Нашедшая справедливость. Часть 67

Легенда рода

Ждан проснулся, почувствовав, что нога, привязанная бечевой, дернулась, и вскочил, мгновенно направив лук на человека, открывающего дверь лесной сторожки. Зенон, это был вестовой, посланный из Ошмян, оторопел и спросил невпопад:

– Ты кто?

– Человек, – ответил Ждан.

Он сразу понял, что входящий хоть и с оружием, но не опасен, и опустил лук. Чеся тоже вскочила, но, догадавшись, что свары и драки не будет, вошедший, похоже, мирный человек, подошла к каменке, чтобы разжечь огонь.

– Мы заночевали здесь, скоро уйдём. Не серчай, мил человек, если это твоя изба, – сказала она.

– Да пожалуйста, – Зенон увидел спящую Басю, когда Чеся отошла от лежанки. – С дитём-то на улице ночевать не с руки. И кто вы такие? От кого в лесу хоронитесь?

– Ты местный? – вопросом на вопрос ответил Ждан. – Нам в Ошмяны нужно, может, тропу натоптанную по лесу знаешь, дорогой с бабой да с ребёнком несподручно, время гиблое, прусаков вчера видели, еле схорониться успели.

– Дорогу-то знаю, да в Ошмяны сейчас не пройти. Прусаки крепость осадили.

Чеся, услышав про осаду, ахнула:

– Да что ж то делать теперь?! Нам ой как в Ошмяны нужно, – и умолкла: не рассказывать же, что здесь с ними дочка Олельковича. А вдруг только на вид не лихой их новый знакомец, возьмёт да и сообщит крестоносцам про дитя. Девочка денег больших стоит и приманкой может стать для рыцаря, когда дело детей и семьи касалось, многие осторожность теряли и сами в заложники попадали, а то и смерть находили. Олелькович прусаков часто бивал, он личность известная в Польском Объединённом Королевстве.

Зеня смотрел на спящую Басю, и его осенила догадка. Он знал, что у одного из гостей, которые остановились в Ошмянах, Анджея Олельковича, пропала дочь. Очень уж громким было дознание, попало слугам, ругался рыцарь чрезмерно. А здесь девочка, в облачении богатом, может, это она и есть? От прусаков хоронились... Что-то здесь не так. Но вслух Зеня сказал другое:

– Я вам тайное место покажу, там и осаду можно переждать, если вам в Ошмяны непременно нужно, место для схрона надёжное, о нём немногие знают. Я туда за лошадьми пойду, давайте со мной.

Зеня вопросительно посмотрел на Ждана.

– У вас родня там, в Ошмянах, или в гости к кому?

Ответ он услышал, но говорили не Ждан и не Чеся.

– Там папа и мама мои, так что веди нас, – звонко доложила Бася.

Никто и не заметил, что она проснулась. И, наверное, для убедительности, немного подумав, девочка добавила:

– Папа тебя за это наградит.

– Экая кроха, а уже подслушивать научилась, – пошутил Ждан.

Бася начала было возражать, но Чеся напомнила ей про болтливость, и девочка замолчала.

– Так и есть, это дочь Олельковичей, – сказала Чеся. – Зайца ловили, и нас оставили в лесу.

Когда Ждан рассказал, что приключилось, Зеня не выдержал, расхохотался.

Очень скоро в избушку пришли ещё двое, они удачно прошли через посты прусаков, но задержались, чтобы сигнал послать в крепость. До зари ещё в условленном месте костёр жгли. И голубя отправили.

Ждан понимал, что не сможет оставить Чесю с Басей одних. Эта девочка дорога Весте, а у него в жизни немного дорогих сердцу людей осталось. Веста одна из них. Поговорив с Зеней, он решил, что тот вернётся в Ошмяны, нужно, чтобы знали, что Бася жива и в безопасности. Из лесной сторожки отправились на хутор. Его Вуёк специально тайным местом содержал. Доверенная большая семья там жила, хозяйство держали и лошадей. И очень скоро отправились по два всадника спешно в сторону Вильно и Полоцка. Зенон возвращался в Ошмяны.

*

Владек Стекацкий подъезжал к Ошмянам. Получив приглашение короля Казимира Ягайлы после Рождества, он не сразу отправился в путь. Дела неотложные задержали. Ехал – не спешил, по дороге ночуя в гостиных дворах, и однажды подобрал себе спутника, мальчишку лет семи. Украл тот хлеб у хозяина гостиного двора, да попался. Дело вечером было, народа хмельного хватало, били мальчишку крепко, и вмешался Владек, заступился. Не стали с хорошо вооружённым, могучего вида рыцарем спорить, да и с виду не бедный, с таким не задираются даже пьяные. Владек бросил монетку хозяину, мальчишке же сказал:

– Отработаешь, – тот послушно пошёл за ним и даже рад был такому обороту, прибить бы его могли или крепко покалечить. Заступник внушал мальчишке доверие.

– Зовут-то тебя как? – спросил Владек

– Романом тятька кликал, а мамка не помню, у меня её, наверно, совсем не было.

– И где сейчас отец? Ты что, сбежал от него?

– Нет, крыжаки нагрянули, село наше спалили, папку убили, я с тех пор один блукаю.

Владек отметил, что выговор у Романа полоцких земель, но откуда он родом, мальчик не знал. Как сожгли родную деревню, с тех пор и бродит один, две зимы уже. Владек купил Ромке новую одежду. Не хотел продавать портной – по заказу шил, да не устоял: заманчивую плату предложил ему рыцарь. Так появился у Владека попутчик, смышлёный и верный.

Как-то Ромка спросил:

– А можно, пан Владек, я у тебя ещё хлеб украду, а потом отрабатывать буду?

– Красть не нужно, будешь со мной сколько захочешь. У меня внук есть, ему верный человек нужен. Может, вы подружитесь и побратимами станете... – задумчиво произнёс Владек. С того дня Ромка стал считать, что у него уже есть побратим. И вечерами расспрашивал рыцаря о неизвестном ему мальчике по имени Казик, а к Владеку Ромка привязался всего за несколько дней.

Лесной дорогой приближались они к Ошмянам, версты три осталось, но издали уловил Владек запах гари. Свернули в лес, да не видно было, что за пожар и где, и Ромка полез на дерево.

– Пан Владек, деревня горит и крыжаки там, – почти шёпотом с ужасом сказал Ромка.

– Слезай... нет сиди там, – понизив голос, сказал Владек, а сам резко достал меч, заметив человека, наблюдавшего за ними. Но человек, молодой вооружённый юноша, уже выходил к ним. Это был Зенон.

 

Продолжение следует