В любви библейских нет чудес

В какие трубы протрубить,

Чтоб отчуждение разрушить

И на руинах возродить

Как два цветка – родные души.

 

Иерихонская стена

Из кирпичей твоей гордыни

Тобой самой возведена.

И я один. Я – как в пустыне.

 

А в сердце – отблеск прежних дней.

Ну, почему, скажи на милость,

Чем становился я нежней,

Тем ты всё жёстче становилась?

 

Ты принимала добрый нрав

За бесхарактерность и слабость.

Я в спорах стал всегда неправ,

А ты из леди стала бабой.

 

Нет, нет! Ты дама из «элит»,

И «высший свет» тебе привычен!

Скажи мне, что тебя так злит?

Что я открыт и не двуличен?

 

Что говорю я всё, как есть,

И чувств своих не зажимаю,

Что мне дороже денег честь,

Что речь - не штампы, а живая?

 

Смешно сказать, я был таким,

Когда меня ты полюбила.

Мне чУжды маски, всякий грим,

Я не приемлю право силы.

 

Не знаю, можно ль всё вернуть,

Какие трубы мне помогут.

Печаль, как жаба, давит грудь,

А в мыслях бродит имя Бога.

 

Но не поможет добрый Бог,

Дела двоих – не Божье дело.

Наверное, один цветок

Взойдет в руинах захирелый.

 

В любви библейских нет чудес,

Не сокрушить Иерихона…

Не трубы зазвучат окрест,

А сердце – колокольным звоном.