В любви библейских нет чудес
В какие трубы протрубить,
Чтоб отчуждение разрушить
И на руинах возродить
Как два цветка – родные души.
Иерихонская стена
Из кирпичей твоей гордыни
Тобой самой возведена.
И я один. Я – как в пустыне.
А в сердце – отблеск прежних дней.
Ну, почему, скажи на милость,
Чем становился я нежней,
Тем ты всё жёстче становилась?
Ты принимала добрый нрав
За бесхарактерность и слабость.
Я в спорах стал всегда неправ,
А ты из леди стала бабой.
Нет, нет! Ты дама из «элит»,
И «высший свет» тебе привычен!
Скажи мне, что тебя так злит?
Что я открыт и не двуличен?
Что говорю я всё, как есть,
И чувств своих не зажимаю,
Что мне дороже денег честь,
Что речь - не штампы, а живая?
Смешно сказать, я был таким,
Когда меня ты полюбила.
Мне чУжды маски, всякий грим,
Я не приемлю право силы.
Не знаю, можно ль всё вернуть,
Какие трубы мне помогут.
Печаль, как жаба, давит грудь,
А в мыслях бродит имя Бога.
Но не поможет добрый Бог,
Дела двоих – не Божье дело.
Наверное, один цветок
Взойдет в руинах захирелый.
В любви библейских нет чудес,
Не сокрушить Иерихона…
Не трубы зазвучат окрест,
А сердце – колокольным звоном.
