Разговор в баре
В одинокий тихий вечер
В одном баре завязался разговор
Там как всегда горели свечи
И пьянчуги несли, какой то вздор
За барной стойкой сидел человек
Лет двадцать ему было на вид
А в глазах читался прожитый век
Лишь горечь и боль, счастья не было средь них
Он виски пил стакан за стаканом
И вторую пачку скурил сигарет
Он бармену ни казался пьяным
Просто со шрамами в душе человек
К нему подсел, какой то старик
И молвить начал заплетаясь
"Сынок, не рано ли ты сник?
Ты ведь жизни еще не знаешь"
А парень, уныло на него лишь взглянув
Закурил еще сигарету
На горечь свою, рукою махнув
Начал он молвить историю эту
Сказав старику: "Знаешь, Отец
Мне от роду двадцать два года
Хоть и прожил я мало лет
Но уже люблю дождливую погоду
В ней маску не надо носить
И грусть за улыбкой не надо прятать
Я Бога за то не могу лишь простить
За то, что душу мою наполнил ядом
Я помню, мне было всего девятнадцать
Он ангела мне тогда подарил
Она заставляла меня улыбаться
И знаешь, Отец, я впервые тогда полюбил...
Он душу счастьем тогда заполнил
И более радости я в жизни не знал
Я ангела тогда на веки запомнил
И знаешь, Отец, я ее потерял..."
И парень на мгновение притих
Заказал еще виски стакан
И бармен вдруг тоже сник
Попав этой печали в капкан
А парень, затянувшись дымом
Повернулся и взгляну в глаза старику
"Отец, почему жизнь так уныла?
За что я наказан? Не пойму....
Я помню все те девятнадцать
Мне в спину тогда вогнали кинжал
Те с кем я постоянно смеялся
Те с кем я по жизни бежал...
А знаешь, Отец, мы все сидели за одним столом
Мы все всегда делили на всех
И я не знаю, что случилось потом
Но перестал звучать счастливый дружеский смех
Мы руку готовы были подать
Если кого- то из нас затянуло в болото
Мы за друг друга все готовы были отдать
Скажи, Отец, почему судьба так жестока?"
А старик все так же молча сидел
И смотрел в глаза пареньку
И бармен видел, что старик там, что то рассмотрел
Он рассмотрел там разбитую судьбу
А парень новый стакан заказал
И уже кое-как подкурил
И заплетаясь, он все продолжал
И из глаз слезу он пустил
"И знаешь, Отец, мне сейчас всего двадцать два
И я уже не чувствую у жизни вкуса
И мне уже не интересна моя судьба
Судьба простого труса…
Ведь я тогда не смог подняться с колен
И посмотреть одиночеству в глаза
Я позволил своей жизни превратиться в тлен
Теперь одиночество сжирает меня…”
Снова затяжка сигаретой
Снова залпом выпитый стакан
«И знаешь, веры больше никому нету
И я больше не попадусь предательству в капкан
Скажи, Отец, как можно верить кому-то
Если самые дорогие тебя предают?
Как добиться от жизни уюта
Если когти боли в душе лишь скребут?»
Тут парень из-за стойки медленно встал
И шатаясь медленно к выходу двинулся
И за дверью его ждала темнота
И у выхода он вдруг оглянулся
«И вот что я скажу, Отец
Мне сейчас не хватает сил подняться с колен
Но пройдет всего пару лет
И всю боль я превращу лишь в тлен
Ведь не зря говорят, чтобы в Рай попасть
Нужно страшный Ад пережить
Мне память моя не даст пропасть
Во снах возвращая в счастливую жизнь
Когда-нибудь я проснусь с улыбкой на устах
И снова начну верить людям
Когда исчезнет одиночества страх
Вот тогда мы счастливы будем»
Он развернулся и ушел в темноту
А бармен в след ему лишь смотрел
Он надолго запомнил историю ту
И в его сердце вопрос надолго засел:
«Как можно верить кому-то
Если самые дорогие тебя предают?
Как добиться от жизни уюта
Если когти боли в душе лишь скребут?»
В одном баре завязался разговор
Там как всегда горели свечи
И пьянчуги несли, какой то вздор
За барной стойкой сидел человек
Лет двадцать ему было на вид
А в глазах читался прожитый век
Лишь горечь и боль, счастья не было средь них
Он виски пил стакан за стаканом
И вторую пачку скурил сигарет
Он бармену ни казался пьяным
Просто со шрамами в душе человек
К нему подсел, какой то старик
И молвить начал заплетаясь
"Сынок, не рано ли ты сник?
Ты ведь жизни еще не знаешь"
А парень, уныло на него лишь взглянув
Закурил еще сигарету
На горечь свою, рукою махнув
Начал он молвить историю эту
Сказав старику: "Знаешь, Отец
Мне от роду двадцать два года
Хоть и прожил я мало лет
Но уже люблю дождливую погоду
В ней маску не надо носить
И грусть за улыбкой не надо прятать
Я Бога за то не могу лишь простить
За то, что душу мою наполнил ядом
Я помню, мне было всего девятнадцать
Он ангела мне тогда подарил
Она заставляла меня улыбаться
И знаешь, Отец, я впервые тогда полюбил...
Он душу счастьем тогда заполнил
И более радости я в жизни не знал
Я ангела тогда на веки запомнил
И знаешь, Отец, я ее потерял..."
И парень на мгновение притих
Заказал еще виски стакан
И бармен вдруг тоже сник
Попав этой печали в капкан
А парень, затянувшись дымом
Повернулся и взгляну в глаза старику
"Отец, почему жизнь так уныла?
За что я наказан? Не пойму....
Я помню все те девятнадцать
Мне в спину тогда вогнали кинжал
Те с кем я постоянно смеялся
Те с кем я по жизни бежал...
А знаешь, Отец, мы все сидели за одним столом
Мы все всегда делили на всех
И я не знаю, что случилось потом
Но перестал звучать счастливый дружеский смех
Мы руку готовы были подать
Если кого- то из нас затянуло в болото
Мы за друг друга все готовы были отдать
Скажи, Отец, почему судьба так жестока?"
А старик все так же молча сидел
И смотрел в глаза пареньку
И бармен видел, что старик там, что то рассмотрел
Он рассмотрел там разбитую судьбу
А парень новый стакан заказал
И уже кое-как подкурил
И заплетаясь, он все продолжал
И из глаз слезу он пустил
"И знаешь, Отец, мне сейчас всего двадцать два
И я уже не чувствую у жизни вкуса
И мне уже не интересна моя судьба
Судьба простого труса…
Ведь я тогда не смог подняться с колен
И посмотреть одиночеству в глаза
Я позволил своей жизни превратиться в тлен
Теперь одиночество сжирает меня…”
Снова затяжка сигаретой
Снова залпом выпитый стакан
«И знаешь, веры больше никому нету
И я больше не попадусь предательству в капкан
Скажи, Отец, как можно верить кому-то
Если самые дорогие тебя предают?
Как добиться от жизни уюта
Если когти боли в душе лишь скребут?»
Тут парень из-за стойки медленно встал
И шатаясь медленно к выходу двинулся
И за дверью его ждала темнота
И у выхода он вдруг оглянулся
«И вот что я скажу, Отец
Мне сейчас не хватает сил подняться с колен
Но пройдет всего пару лет
И всю боль я превращу лишь в тлен
Ведь не зря говорят, чтобы в Рай попасть
Нужно страшный Ад пережить
Мне память моя не даст пропасть
Во снах возвращая в счастливую жизнь
Когда-нибудь я проснусь с улыбкой на устах
И снова начну верить людям
Когда исчезнет одиночества страх
Вот тогда мы счастливы будем»
Он развернулся и ушел в темноту
А бармен в след ему лишь смотрел
Он надолго запомнил историю ту
И в его сердце вопрос надолго засел:
«Как можно верить кому-то
Если самые дорогие тебя предают?
Как добиться от жизни уюта
Если когти боли в душе лишь скребут?»
