Памятник. (притча)

У одного крестьянина умерли старики родители: сперва отец, а за ним и мать. Крестьянин оставил домишко на ферме, на которой работал по найму, вернулся в родительский дом и стал жить в нём, а работать продолжал на прежнем месте. "Чем плохо? - рассуждал он, - жильё у меня теперь своё, а на кусок хлеба с маслом да на рюмку маисовой я уж как-нибудь заработаю!" Так и пошло. Крестьянин работал в первую половину дня и шёл домой, по пути покупая на заработок хлеб и маисовую, мясо и рыбу, фрукты и овощи, молоко и сметану. Придя, он готовил себе поесть, ужинал, а потом заваливался на диван с газетой. Читал-читал, да и засыпал над ней, до утра, когда нужно было снова вставать и идти работать на соседнюю ферму... А тем временем за его домом, где холм плавно спускался к реке, дичал прекрасный фруктовый сад и зарастал сочным бурьяном огород, который всего пару лет назад до сыта кормил и родителей, и его самого.

Прошла зима, наступила весна. На старых грушах в саду распустились листья и зарозовели первые цветы. В родительский день, сидя с рюмкой возле могилы и глядя на потемневший деревянный крест, крестьянин решил, что родители достойны большего, и дал над могилой обещание сделать хороший, добротный памятник. Сказано - сделано. В ближайшие выходные он купил на ярмарке воронёного железа, и стал искать мастера, который сможет вырубить из него детали и сковать их между собой, превратив в красивое надгробье. Но в деревне не было никого, кто хорошо умел бы обращаться с металлом. Для починки металлической утвари все ходили на кузню, в небольшой городок по соседству. Кузнец брал за работу немалые деньги, да и идти до городка было не близко. Крестьянин решил отложить поход до следующего выходного, когда сосед всё равно собирался ехать туда на подводе. "Договорюсь, поедем вместе!" - подумал крестьянин, и только было собрался взять свежую газету и отправиться на диван, как стукнула колотушка на воротах. Это оказался бродячий Мастер, который ходил по деревням и делал разную работу за ночлег да миску гаоляна. "Вот хорошо-то! - подумал крестьянин. - Я пущу старика на постой, а в качестве оплаты пусть-ка он изготовит мне родительский памятник, на то он и Мастер!"

- Проходи, добрый человек, и будь в моём доме так же сыт и спокоен, как был бы в доме своего брата. Платы никакой я с тебя не возьму, но будет у меня одна просьба: сооруди для моих усопших родителей памятник, а то сам я не умею, у меня даже грабли - и те бамбуковые. Сделаешь - и мне поможешь, и батюшка с матушкой на небесах порадуются, меня благословят, да и тебя не забудут!"

Усмехнулся бродячий Мастер, но ничего не сказал. Вместо этого пошёл осмотреть дом и то, что было вокруг. Когда вернулся, на устах его уже не было улыбки.

- А что, радушный хозяин, разве не твой тот сад, что благоухает за этим домом?

- Отчего же, - отвечал крестьянин, - конечно, мой.

- Что ж ты не обрежешь на кустах и деревьях старые бесплодные ветви, не выполешь бурьян и крапиву, не подстрижёшь розовые кусты, не подвяжешь виноградные лозы?

- На что это мне? Когда были живы матушка и отец, они ухаживали за садом, обрабатывали огород, и кормились с этого. А я и так сильно устаю, работая на соседней ферме - зачем мне ещё и здесь спину надрывать? Мне хватает заработка на то, чтобы прокормить и себя, и своих гостей! Ну, так как - пособишь мне угодить предкам, сделаешь для них памятник, Мастер?

- Что ж, - ответил тот, - хорошо. Ты не пожалел для меня угла и куска хлеба - помогу и я тебе. Я сделаю твоим родителям памятник.

На том и порешили.

Дни снова пошли своей чередой. Крестьянин уходил по утрам на работу, а когда возвращался домой - звал Мастера, и они ужинали на веранде, любуясь танцем грушевых лепестков, медленно облетающих с ветвей на фоне уходящего за горы вечернего солнца. Медлительными реками текли рабочие будни, стремительными серебристыми рыбками мелькали дни отдыха. Через месяц, в очередной выходной день, крестьянин проснулся ближе к полудню, зевнул, оделся и вышел во двор. Залюбовавшись солнечным сиянием и стремительным полётом пичуги, крестьянин неожиданно запнулся за что-то и посмотрел под ноги. Около крыльца, наискосок прислоненные к стене, по-прежнему стояли листы воронёного железа. Похоже, с тех пор, как он оставил их здесь, вернувшись с ярмарки, к ним так никто и не прикасался. Обманул его бродячий Мастер. Не сделал родительского памятника. "Вот негодяй! - подумал крестьянин. - Вроде, пожилой, седой человек. Как не стыдно? Я-то приютил его в своём доме, поил, кормил, делился радостями и печалями, словно с родным братом! А этот старый лентяй за месяц не то, что памятник - даже ни одной детали из этого грешного железа не вырубил!"

Рассердившись, крестьянин кликнул своего гостя. Через несколько минут тот появился с другой стороны дома, отряхивая руки, подошёл к хозяину и приветствовал его коротким поклоном.

- Скажи, бродяга, разве не спал ты в моём доме на мягкой постели, как спал бы мой брат, если бы он у меня был?

- Спал, - отвечал Мастер, - и каждый раз, засыпая, вспоминал твою доброту.

- А разве не ел ты со мной за одним столом ту же еду, что и я, как подобало бы моему брату? Разве не брал ты добавки столько, сколько мог бы брать мой брат, будь он у меня?

- Ел, - отвечал Мастер, - бывало, что и добавку брал: вкусно ты готовишь, что и говорить! Но вот чтоб я ушёл из-за стола, сердечно не поблагодарив тебя - такого не было.

- Разве не прошёл целый месяц с того дня, когда ты постучал в мои ворота?

- Истинная правда. Как есть, ровно месяц тому назад я постучался в этот благословенный дом.

- Так что же ты не выполнил обещания, которое дал мне, в ответ на гостепреимство? Где памятник, обещаный тобой мне, а мной, от твоего имени - дУшам моих усопших родителей? Как можно быть настолько ленивым и неблагодарным?

- Зря сердишься, мой добрый хозяин, - отвечал Мастер. - Твои тревоги напрасны: ведь памятник уже готов. Идём со мной, посмотришь, достаточно ли он хорош для твоих почтенных родителей. Только обещай мне, что в своей оценке будешь таким же искренним, каким был со мной все прошедшие дни.

И Мастер, развернувшись, стал обходить дом. Сбитый с толку, недоумённо косясь на нетронутое железо, крестьянин отправился следом. Обойдя дом, Мастер остановился в тени помолодевшего сада. На деревьях не было ни одной больной или старой ветки, кусты подстрижены, по новеньким опорам вились виноградные лозы, дорожки были прополоты и заботливо посыпаны чистым речным песком, а за садом, до самой реки, парИла на солнце свежевскопанная земля.

- Как думаешь, друг мой, твои родители довольны? Достойный ли памятник им и их беззаветному крестьянскому труду я создал? - спросил Мастер. А крестьянин не мог отвечать. В его горле застрял горячий солёный ком, а глаза застилали слёзы стыда и раскаянья. Он молча прижал руку к сердцу и отвесил Мастеру долгий глубокий поклон.