Два поэта
Сидели два поэта за столом ,
Немного выпив водки без закуски,
Они вдруг стали на исконно-русском
Читать скупые строчки о былом.
Срываясь и переходя на крик ,
Перебивая , не желая слушать,
Они друг другу вывернули души,
Блистая знанием имен и книг .
Затем приняв с собратом по сто грам,
Один поэт сказал: "Меня послушай,
Мой слог и стиль изысканно-воздушен.
И вызывал восторг у первых дам..."
"Да это что! - второй поэт вставая
И наклоняясь через стол вперед, -
Меня сегодня слушает народ ,
Пишу я даже строчки к Первомаю!"
"Да, ты хорош, но я вот сочинил
Такую гениальную поэму ...
Послушай, брат, затронул эту тему
Я первым, и мой час теперь пробил."
Второй поэт от наглости такой
Весь покраснел и, выпив рюмку разом,
Пытался подобрать слова и фразы,
Но не сумел и врезал в глаз рукой.
Друг друга колошматя, все круша,
Поэты покатились по паркету ,
Не помогают , видимо , сонеты,
Когда кипит босяцкая душа .
Когда себя считаешь ты поэтом,
Других учись немного уважать,
Умей послушать, не перебивать
И поскромней вести себя при этом,
Рассудит время, кто умел писать.
Немного выпив водки без закуски,
Они вдруг стали на исконно-русском
Читать скупые строчки о былом.
Срываясь и переходя на крик ,
Перебивая , не желая слушать,
Они друг другу вывернули души,
Блистая знанием имен и книг .
Затем приняв с собратом по сто грам,
Один поэт сказал: "Меня послушай,
Мой слог и стиль изысканно-воздушен.
И вызывал восторг у первых дам..."
"Да это что! - второй поэт вставая
И наклоняясь через стол вперед, -
Меня сегодня слушает народ ,
Пишу я даже строчки к Первомаю!"
"Да, ты хорош, но я вот сочинил
Такую гениальную поэму ...
Послушай, брат, затронул эту тему
Я первым, и мой час теперь пробил."
Второй поэт от наглости такой
Весь покраснел и, выпив рюмку разом,
Пытался подобрать слова и фразы,
Но не сумел и врезал в глаз рукой.
Друг друга колошматя, все круша,
Поэты покатились по паркету ,
Не помогают , видимо , сонеты,
Когда кипит босяцкая душа .
Когда себя считаешь ты поэтом,
Других учись немного уважать,
Умей послушать, не перебивать
И поскромней вести себя при этом,
Рассудит время, кто умел писать.