Ты, допустим, напился и обнял березку...

* * *

Ты, допустим, напился и обнял березку,

Или бабу, допустим, – не все ли равно?

В том-то вся и загвоздка, что нашему мозгу

Обнимаемой вещи понять не дано.

 

К этой вещи я органы чувств прилагаю,

И ответный сигнал посылается в мозг:

“Это пара для случки, причем неплохая,

На обшивке ее ощущается лоск”.

 

Но пришельцу с Венеры, разумному крабу,

Что в борьбе за еду отточил интеллект,

Длинным усом потрогать достаточно бабу,

Чтоб предстала она как съедобный объект.

 

А разумной пиявке, прибывшей с Плутона

И в болоте припрятавшей свой космолёт,

Стоит ткнуться присосками в бабское лоно –

И пиявка несчастная тут же сблюёт.

 

Стало быть, для меня, для пиявки, для краба

И для всех остальных самоходных существ

Оказуется вещью различною баба:

Вся загвоздка – в различии чувственных средств.

 

Стало быть, относительны все восприятья,

Недоступен познанию мир и зловещ:

Мы влекущую вещь заключаем в объятья,

Не умея понять, какова эта вещь.

 

Не могу доверять я своим ощущеньям,

И, вступая в сожительство с бабой уже,

Я всё время слежу за ее поведеньем,

Оставаясь, естественно, настороже.