Город, который не верил, что его будут бомбить
Война была в Славянске и нас она не касалась, конечно, люди возмущались по поводу убийств мирных жителей, искалеченных судеб, не желанием собственного правительства найти компромисс, чтобы прекратить этот дурдом под названием – АТО, но это там, далеко и не с нами.
Бабушки в чистых платочках, сидящие возле подъездов, уже не обсуждают пьяненьких мужичков и припозднившихся девчушек, разговоры только о войне. Вот и пригодился их опыт выживания в Великую Отечественную. Петля военных действий сжимается с неукротимой безжалостностью вокруг моего любимого города. Все кто мог, вывезли своих детей в большинстве своем к обозначенному агрессору – Россию. Есть только матерные выражения в адрес наших правителей, которые “заботятся” о своем народе и самое мягкое – будьте вы прокляты!
Уже слышны разрывы снарядов, собрана тревожная сумка, не забыть бы Таську, кошку, которая почти член семьи. Дочь в первый раз не стала спорить по поводу отъезда в Ростов. Украина – за что? Почему ты меня ненавидишь?
Пусть придет Янукович со своим семейством и ворует направо и налево, лишь бы не было войны. Все тосты сейчас только за мир, мир и вам, молитесь за город, который не верит, что его будут бомбить.
Только заядлый курильщик сможет меня понять, как желанна первая сигарета после утреннего кофе. Соблюдая традицию, вот уже много лет, я выходил на балкон, и пытаясь растянуть удовольствие выкуривал ее до самого фильтра, наблюдая за событиями происходившими там, внизу. Похвастаться особенным пейзажем с высоты моего шестого этажа, даже ради усиления литературного восприятия этого рассказа, я не могу, автостоянка слева, автостоянка справа, между ними высотный дом лишенный даже признаков советского постмодернизма (поумничал ну и ладно, описал реальный вид из моего окна). Больше водолаз, чем дворняга, она выходила со своим игривым щенком, чувствуя ответственность за автостоянку и за маленького несмышленыша, всегда пытавшегося убежать от материнской опеки. С каждым днем, с каждым разрывом снаряда, все еще звучавшими где-то там далеко, машин становилось все меньше и меньше. И настал день, когда машин совсем не осталось и лишь только бирюзовая ‘’Победа’’, как символ, как монумент с табличкой – продается, стояла посреди совершенно пустой площадки. Взрывы совсем рядом, дрожат окна, позвякивает хрусталь в стенке, а сука пытаясь защитить своего щенка, не понимая, откуда идет опасность, громко облаивает весь белый свет, срываясь на вой.
Первый снаряд ударил по городу и попал в старый полувековой тополь, росший посреди двора образованного старыми хрущевскими пятиэтажками. Дерево не выдержало времени и насилия над собой, словно гигантский великан, спасая людей, приняло удар на себя, осыпая двор листвой, ветвями и огромными ветками, поймавшими смертоносные осколки. Взрывной волной выбило все окна в домах, сорвало металлические входные двери, согнув их дугой. После этого разрыва наступила звенящая тишина, и в ней с особой четкостью слышались причитания женщины. Люди боязливо выходили из своих подъездов не веря, что остались живы. Совсем недалеко, рванул другой снаряд, до основания разрушив дом, разрушив, чью то - жизнь и это счастье, что обошлось без жертв, хозяева ушли на рынок.
А город продолжал верить, что его не будут бомбить!
