Это я
Оглянись, посмотри — это я прихожу к тебе в полдень,
каждый раз закрывая лицо почтальонской фуражкой.
Это я — тот бездомный, что вечно под окнами бродит,
упиваясь огнями, вздыхает понуро и тяжко.
Это я — тот мороженщик в ярко-вишнёвом фургоне,
угощаю себя же в личинах шумливых мальчишек.
Это я — та собака, которую пьяница гонит,
отряхаясь от шерсти, чтоб стать хоть немного почище,
и впираясь, опять же, моими глазами в те двери,
за которыми прячешься ты, завывает уныло
серенаду cвою в неизменно визгливой манере.
Это я — всё, что в жизни хоть раз под окном твоим было.
Я в грязи — и в дожде — и в листах, что под ним забренчали,
расшибаюсь о стёкла всем телом, о чём-то моля их.
Это я вырастаю горбом за твоими плечами,
это я поселился жуками в твоих костылях.
Посмотри, оглянись — ни души среди толп на проспекте,
лишь глаза — все мои, все глядят из-под тени безвестья.
Это я там несусь — мне под вздох сквозняковый поспеть бы... —
к твоим окнам пчелою, но вдруг замираю на месте:
ты захлопнула ставни. Включила себе телевизор.
Я смотрю из него, новый диктор прогноза погоды.
В новостях тоже я: я убил, я убит. Мир пронизан
только мною одним, да и мир этот мною изглодан.
Догадалась... — дрожишь и от страха роняешь посуду
я смотрю из осколков, с узора в разбившемся блюде.
Оглянись — это я за тобой наблюдаю повсюду.
и пока я вокруг, от меня тебе жизни не будет.
