Что — в...?

Скалы застыли в мгновенье падения, зависнув над морем.

Что нам в их грузности, древности, ревности к морским побережьям?

В брюхо небесное впёрлись костлявостью, как будто их морят,

им не хватает следов пребывания, глубоких и свежих.

 

Что нам в тех птицах, что мечутся трепетно, ругаясь с прибоем?

Что нам в прибоях — и что в нас прибоям тем безжизненным надо?

Море готово плеваться в фотографов слюною рябою —

пеной с камнями: ах, как опостылели! Давно уж не радо —

 

столько вниманья, что впору вселенную заполнить до края.

Что нам в морях, что закованы в берег, пусть так ярко и броско? —

в душу вгрызаться ответно, назойливо. Волна догорает.

Что нам во всём, что до смерти затаскано стихами подростков?

 

Небо до дыр измолили несчастные, ещё и рисуют

всякое красное, рыжее, ржавое нависшее облако,

всякую радугу, всякую линию от ливня косую,

Что — в небесах нам опять, стобожествия вычурном облике?

 

Море застыло под мёртвыми скалами в какой-то картине,

море грохочет: живите как звери и не лезьте мне в душу!

Что же вы пялитесь, что же вы ищите? Седины щетинит,

злобной каргою с холста проклинает тех, кто смотрит снаружи.

 

Обесконечили, словно вселенную, а море так тесно —

вот же, взгляните, легко умещается в рамку дубовую...

Скалы застыли в мгновенье падения над бездной, под бездной,

сами безлюдные и одинокие, бескрайние словно бы...