Настольный хоккей

После окончания института нас засылали учителями во все деревенские школы, и много школ пришлось мне поменять, пока не попал я в ту школу, о которой пойдёт речь. Позвонил отцу его друг, завроно близлежащего к городу района и предложил ему поместить меня на место невестки, которую он отправил к сыну в Сибирь, где тот отсиживал срок за какое-то прегрешение. Отец ему, конечно, не отказал, и я был срочно отправлен на замену.

Школа-то была нормальная, но, назначив меня классруком 10 А класса, директор школы, Кепелян, женщина пожилая, но воинственная, предупредила:

- Будь осторожен с ними, Саша, целый год они были оставлены без присмотра, после ухода невестки завроно, которая вела этот класс с самого начала, они ни с одним учителем не смирились и ведут себя с учителями крайне грубо. Стали непослушными и фактически даже на моих уроках ведут себя отвратительно. Надеюсь только на тебя.

Я сразу вспомнил невестку друга отца - Карине, была она красавицей, и, конечно, в первые дни дети примут меня в штыки. Но отступать было некуда.

Дела у меня во всех классах шли прекрасно, ибо я не только владел русским языком в достаточной мере, но к тому же прямо с листа переводил текст, любил шутить, а это обязательно на родном армянском и с язвительным оттенком, который очень нравился детям. А ,самое главное, я никого не трогал пальцем, не обзывался, был дружелюбен и уважал достоинство детей, что в этой школе было редкостью.

И вот настал мой час Голгофы. Я вошёл в класс, который должен был курировать, но почти половина рослых девиц и парней даже не встали с мест, чтоб приветствовать нового учителя.

Было мне всего двадцать три года, я почти был их ровесником, а если сравнить показатели роста, я был почти на пол головы ниже этих варягов. Так что рисковать физической силой я не мог, оставалось лавировать. Постоял я так пять минут в этом шуме и гаме, а затем рявкнул на них на родном языке:

- Слушайте, кстати, ваша Карине Саркисовна, моя подруга, сама предложила мне следить за вами, пока она вернётся из Сибири. Что у вас так дома принимают гостей? Я могу отказаться от вас, если вы - против, - сказав эти трудные пораженческие слова, я внимательно следил за реакцией.

Слова подействовали, класс временно присмирел, а девочки начали шептаться, а потом задавать вопросы о Карине. Был урок русского языка, но пока что я не рисковал даже слово произносить на этом языке. И понимал: контакт лучше пока установить на родном. И, самое главное, быть спокойным, не обзываться, не выходить из себя.

Чтобы спасти ситуацию я решил дать им задание - написать свою автобиографию и к концу урока сдать листки мне.Но это как-то слабо подействовало, многие парни, когда им нужно было, запросто ходили по классу, хотя я уже нелицеприятно предупредил их,что на моих уроках спокойно могут бегать в классе только мыши и крысы, чем ещё больше

оживил своих десятиклассников. Но какой-то мизерный порядок был установлен.

Я уже презирал себя, но, посмотрев на парты, засиял от удовольствия. В голове созрел великий план усмирения. Парты все были широкие, лакированные, с бортами. Как раз для игры в настольный хоккей. В библиотеке политехнического института я некогда считался самым лучшим игроком и, проводя там по несколько часов, выигрывал от пятидесяти до ста рублей при ставках от одного до трёх рублей, а мои друзья Егиш и Самвел на другой парте играли в карты, кстати, тоже удачно. И мы считались среди институтской братвы самыми удачливыми и богатыми.Швырялись деньгами, ездили только на такси, дерзили всем лекторам подряд и даже издевались над деканом строительного факультета. И всё сходило с рук.

Нужно было выдержать урок до конца. Я нащупал в кармане пятикопеечную монету и ждал. Наконец, прозвенел звонок. Я без интереса обратился к классу, чтоб собрали листки и положили на учительский стол. Потом, не обращая ни на кого внимания, мелом начертил двойные ворота на лучшей полированной парте, отметил центр поля и начал играть. Резко и красиво. Около меня собралась толпа высокорослых балбесов, но я не обращал на них внимания в течение двух минут. Это задело их самолюбие.

Наконец, кто-то из них спросил культурно, впервые обращаясь по имени-отчеству, о правилах игры. Я ответил как бы нехотя:

- Это не вашего ума дело, - и продолжал свою игру, исподтишка следя за ситуацией.

Глаза у мальчишек разгорелись, они опять начали спрашивать меня. Наконец я сдался.

Объяснил им правила игры, а также сказал, что я даю им на два часа ключи от кабинета для тренировки. Но чтобы никто из учителей и учеников других классов ничего не знал. Дверь могут закрыть изнутри. А в два часа после занятий все желающие могут играть со мной.

Дети с радостью согласились.

Ровно в два часа весь мужской состав 10 А класса был в кабинете. Я им предложил и дополнительное условие: если кто-нибудь из них выиграет у меня, могут вести себя на моих уроках так, как хотят, а если я выиграю у всех, они должны стать мне послушными рабами, во всём повиноваться мне. Мальчики с радостью согласились, даже не подумав о последствиях.

Проиграли они со страшными результатами: 10-0, 10-1,10-2. Лишь одному удалось проиграть со счётом 10-5 и то при моём намеренном попустительстве.

Дети грустно смотрели на меня, но я дал им надежду:

-Каждый день после двух часов я даю вам ключи от кабинета русского языка, чтоб вы готовились к матч-реваншу, который состоится через три месяца. Согласны?

Их счастью не было предела. Не было предела и моему счастью. Отныне самый страшный крутой класс в школе был в моих руках. И когда через три дня пришла на прослушивание уроков сама директриса, она от удивления даже заикалась, когда я, шутя, прокрутил ухо самому крутому из парней за то, что тот не до конца выучил текст "Данко". В классе стояла леденящая тишина.

А в своём кабинете, глядя на меня с ужасом, Кепелян спросила:

- Что ты сделал с классом? Почему они ведут себя,как смирные овцы? Здесь что-то нечисто.

Но тайну я не раскрыл никому. Хотя через некоторое время прямо на учительском собрании Кепелян сердито спрашивает у меня:

- Я не понимаю, Саша, почему в твоём кабинете каждый день после двух часов раздаются

какие-то щелчки. И дверь закрыта. Вы что там в хоккей играете?

- Нет, товарищ Кепелян, это мужские игры, готовлю своих парней к новой жизни. Это пока тайна, но обещаю раскрыть её через три месяца. Разве мои мальчики не стали лучше после моего появления?

Кепелян согласилась с моими словами и успокоилась. Через три месяца мои десятиклассники проиграли матч-турнир, но с более весомыми результатами: 10-3, 10-4, 10-5. Но условия я уже не ставил. Они стали моими самыми верными учениками и друзьями.

И помог в этом настольный хоккей с пятикопеечной битой.