На день рождения Чаренца
13 МАРТА, ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЕГИШЕ ЧАРЕНЦА. У ПАМЯТНИКА ВЕЛИКОМУ ПОЭТУ В ГЮМРИ...
Вчера был день рождения великого армянского поэта Егише Чаренца, Ну, по традиции в этот день собираются товарищи местные писатели у памятника Чаренцу в парке Горка. Этот парк находится недалеко от нашего дома: пройдешь пешком до Белой больницы, потом до бывшего Дека (Дворца культуры, купленного уже эчмиадзинскими попами) и заходишь в парк, где рядом друг с другом стоят памятники Чаренца, Шираза, Аветика Исаакяна, а поодаль и молодого Пушкина с абиссинскими бакенбардами и пронзительными светлыми глазами царскосельского гимназиста, смотрящими на реку Арпачай...
Интересно, что позвонил мне 78-летний прозаик и поэт, которого я не внес в Ширакскую антологию, аргументируя это тем, что его литературное имя "Грач Ариджский"(Аридж - село Артикского района в 15 км от Гюмри) не будет восприниматься русскими, ну, как я напишу Грач из Ариджа - люди тут же представят католическую черную хищную птицу с длинным клювом на фоне армянских скал). Позвонил, и говорит, что будут собираться в час дня.
Ну, решил я - пойду, не потому чтоб видеть эту гюмрийскую поэтическую разноголосую рать, любящую лишь фотографироваться каждую минуту и стрелять в воздух пустопорожними ничего незначащими фразами, а потому что уважаю Чаренца и собираюсь его переводить наперекор всем серым русскоязычным переводчикам, которые не смогли даже перевести нормально 1 строчку знаменитого чаренцевского ЕС ИМ АНУШ АЙАСТАНИ, а превратили бедного в горного орла, клюющего добычу -Я солнцем вскормленный язык моей Армении люблю (что такое "солнцем вскормленный язык" Ара Геворкович никак не поймет?). Но зато этого переводчика восхвалили в десятках лжеармянских научных диссертациях в лучшие времена советского брежневского рая, когда любая глупая, смазливая и красивая ереванка примерно 25 лет от роду, болеющая тщеславием и неистовым армянским стремлением стать ученой и вдобавок нашедшая сексуально-испорченного научного руководителя(доктора наук обязательно) в 70-85 лет, за год получала научное ЗВАНИЕ кандидата филологических наук. Так шло развитие филологической научной мысли в союзной республике Армении.Помню, одна такая ученая женщина из нашего института, писавшая за деньги реферат для студентки-заочницы из Московского института культуры, получила двойку, ибо сделала десять страшных орфографических ошибок(новык вместо навыка, оброзование вместо образования и так далее).И это в благословенные советские времена. Но на этом фоне мне повезло, директор института усовершенствования тут же предложил мне стать завкабинетом вместо опозоренной ученой миссис, получившей ученое звание в Эриваньском институте Брюсова..
Ну, Ара Геворкович, хватит отвлекаться, желчно вспоминать прославленных ленинаканских филологичек с научными званиями и с горделивой, но глупой посадкой головы, обремененной научными беневиариями. Итак, сижу, бреюсь, смотря на свою ассиметричную рожу с весьма умными глазами. И тут звонок. 12,15 дня, а я хочу выйти из дома в 12.50. Опять Грач Ариджский, говорит:
- Я уже в парке, быстрее, тут кажется , решили собраться в 12.
Я же очень талантливо отвечаю ему:
- Извини, дорогой, я от мамы один раз родился. Выйду из дома ровно в 12.50. А сейчас одна щека моя выбритая, а другая, как у волосатого орангутанга шестидесятишестилетнего возраста.
Ну, он ничего не ответил мне, наверно, и шутки моей не воспринял, но Ара Геворкович не сегодня родился - всё понял. Оказывается, тот, который должен был мне звонить, узнав, что я выпустил толстенный кирпич книги ЖЕНСКАЯ ЛИРИКА АРМЕНИИ, тут же впал в кому и решил сделать розыгрыш. Через поэта Грача Ариджийского. Если я сейчас пойду в парк: там никого не будет. Стопроцентно люди собрались у памятника в 12 часов, а тебя, дорогой Ара Геворкович, посчитали за лоха. И разыграли. Прочувствовав эту тяжелую мудрость, я прибавил к своим размышлениям и довод о наследственной гюмрийской поэтической зависти, заразившей чистые и прозрачные сердца большинства гюмрийских поэтиков, не прошедших через танталовы муки и не взобравшихся вовремя на Голгофу, как несчастный Ара Геворкович.
Но версию нужно проверить. И Ара Геворкович, побрившийся до полного опупения благородной кожи на арийском лице,вылив на себя изрядную дозу самых лучших мужских французских духов, двинулся навстречу своей судьбе... У памятника Чаренцу были возложены 2-3 букета цветов, но никого не было. Я горестно вздохнул и подумал: " Ара Геворкович, ты - поистине мудрый человек, которому не везет в этой болотной среде."
Тут смотрю за памятником сидит, отдыхает довольно симпатичная мадам 50 лет, и я спрашиваю у неё:
- Сестра, ты сидела здесь, не заметила, когда ушли отсюда возлагатели цветов?
Она вдруг рассвирепела и нагло мне ответила:
- Я тут сижу в парке отдыхаю. Мне нужно кто поставил цветы, кто нет, сайлук? (САЙЛУК - турецкое обидное слово, означает ненормальный, юродивый, но сколько знаю, так запросто незнакомого человека не принято называть сайлуком.)
И тут всё во мне встрепенулось, и я начал рычать, ругать эту подлую бабу самым отборным гюмрийским пятиэтажным матом, даже местные блатные признают, что когда я не в духе, никто лучше меня не ругается на отечественном богоугодном диалекте.. Даже записывали мои слова.
А женщина, наверно, чокнутая, тут же убежала,а я совершенно пришел в себя,успокоился и поцеловал носатого Чаренца прямо в лоб и обещал ему:
- В следующий раз приду к тебе,дорогой, милый Егише, с переводами твоих великих стихотворений.
Кажется, он согласился со мной...
