Возвращение (В сырой избе, изъеденной грибом)
В сырой избе, изъеденной грибом,
смотрел в окно, молился корке неба...
Был жив отец, был крепок новый дом,
в печи горел огонь и пахло хлебом,
когда пришлось уйти ему на фронт.
Не надо вспоминать, не надо. Страшно,
налипла темнота со всех сторон,
упал из рук огрызок карандашный --
он всю войну, как самый верный друг,
храним был бережно у сердца, чтоб минутой
свободною писать домой, а вдруг
последнее письмо... Эх, было люто!
И вот пришёл к родному очагу,
живой, здоровый. А изба пустая.
Кукушка из лесу: "ку-ку, ку-ку, ку-ку",
кому теперь "ку-ку?" Никто не знает.
Сиротской болью сжались кулаки,
сухие веки часто задрожали
и два ручья, а может две реки
по кулакам горячим побежали.
На сердце стало так нехорошо,
пол под ногами дрогнул и качнулся...
Он встал, перекрестился и ушёл.
И вслед ему никто не оглянулся.
