Из судового журнала

***

В мёрзлых, Богом забытых урочищах дикого Севера

мы надолго застряли в проклятых дрейфующих льдах.

От команды к апрелю осталось в живых только семеро,

занесённых снегами; вокруг — необъятная даль…

 

***

Отпускает зима неохотно добычу законную,

снизойдя, солнце плавится, минус меняя на плюс.

Ночью слышится треск, будто дышит чудовище сонное,

прогибая хребет под молитвенным

«не убоюсь».

Оставаться опасно…

 

***

Путём, иссечённым торосами,

выбиваясь из сил и встречая пустот рубежи,

мы вгрызаемся в грудь перламутрово-острой коросты, и —

продолжать или сдаться? От выбора не убежишь.

Каждый лист судового журнала — страница истории

и зарубки отчаянья, боли и горьких утрат.

 

***

Горизонт растворяется в дымке, дороги не торены,

не согреться замёрзшему тлеющей искрой костра.

 

***

Провалился один в полынью…

двое сгинули полночью…

напоролся на льдину радист…

штурман умер от ран.

Капитан прошептал мне: «Живи… отправляйся за помощью…» —

 

И я бросил его.

 

Доверяясь попутным ветрам,

я увидел рассвет, очертания города с верфями,

я добрался.

Я выжил тогда — непомерной ценой!

И на сердце тоска с той поры, словно стянута вервием,

спорит с северным ветром душа, возвращаясь

домой.