РАЗГОВОР С ПУШКИНЫМ. (Посвящение в Поэты). Стёбная сатиреска
За окнами с ума сходила вьюга
И с воем в двери билась напролом.
…Он снял цилиндр. И трость поставил в угол.
И мы забылись с чаркой за столом…
«Всегда мечтал, что в дружеской беседе
Всю ночь с тобой, мой Пушкин, проведу.
Одни мы. Спят доносчики-соседи:
Не слышать им рассказа про беду.
Постигло нас нашествие Мамая!
Но русский дух не падок на испуг,
И вот народ на битву поднимаем, –
Спасти отчизну нашу – Поэмбук!
Мамай прельщает вычурной и броской
Увешанной гирляндами строкой;
Его кумир – чума! – иуда Бродский,
Растленно развративший род людской.
Он прячет гнусность помыслов под маской,
Дуря умы развесистой лапшой.
…И стонет под копытом басурманским
Страна поэтов, пишущих душой…
Поганое подняв на флагах имя,
Взнуздав храпящих в бешенстве коней,
Кощунственными ордами своими
Он топчет землю Родины моей…
Слюной давясь, презренные клевреты
К стопам его готовы (в драку!) лезть,
Где щедрой барской лаской им пригреты
Шакалы, изрыгающие лесть.
По нраву злыдню он, да не по праву,
Наш славный сайт (таких наперечёт!).
Не разобьём Мамая – на потраву
Ростки талантов свежих обречёт.
Хан ждёт, когда обманутые люди
Увидят казнь (расправу, а не суд!):
…Мне голову отрубят, и на блюде
Ему подобострастно поднесут.
Ощерилась глумливая вражина!
До слёз обидно (в горле встал комок).
Дежурных модераторов дружина
Слегла. Князь Найдис тоже занемог…
Да что я о беде своей базлаю!
Не буду тратить время на ослов.
Поведать о твоей посмертной «славе»
Пришла пора. Хотя бы в паре слов.
Филолог современный – мрак и скука.
Их много, борзописцев, развелось.
Они тебе кликуху клеют – «куколд»,
Что в переводе значит: «глупый… лось».
Чтить всё твоё – у них черта плохая.
И с книжных полок ты почти пропал:
Крапивой, лебедой и лопухами
Подзаросла народная тропа.
Ревнителей глагольных окончаний
В рецензиях побили, как котят.
Язык наш засорили англичане.
Изъять азы словесности хотят!»
«Да-а-а… Огорчил меня ты скорбной речью.
Ужель вотще минули двести лет?
Как жаль, что я забыл на Чёрной Речке
Подаренный Данзасом пистолет!
Мамай на сей стезе забвенья ищет?
А ты – востри перо, дерзай, твори!
Давно тебя приметил: мне, дружище,
По сердцу рифмы знатные твои…
С тобой я за Поэзию покоен.
Стихом печальный лик её омой.
Врагу ж воздам, бесчинствует поколе!
Отныне знай, что ты – преемник мой…
Святая Русь сильна богатырями –
И супостат поплатится ужо!» –
Сверкнув грозой очей, тряхнув кудрями,
Он встал, перекрестился и ушёл.
