Время цыган
-1-
Ederlezi
Н. П.
Голова моя круж`ится.
Этим утром голова -
это омут, это птица
и цыганские слова.
Поросла она травою,
отмечая Юрьев день –
голубою-голубою,
голубой, как птичья тень.
Начинается ман`ия
и кончается вино,
совпадают пневмония
и балканское кино.
По реке плывут, не тонут
чёлны, звуки и цветы.
Голова моя, что омут,
глубина которой – ты.
Юрьев день и Юрьев вечер
и цыганские зрачки.
Мне такое видеть нечем
через чёрные очки.
Я смотрю на дело это
сквозь печальный голос твой,
уходя в глубины света
помутневшей головой.
-2-
Лорка, Лорка
Лорка, Лорка, какое мне дело,
что однажды меня обманули
на снегу, ослепительно белом,
две пчелы из цыганского улья.
Обещали от имени рока,
что всё будет светло и прекрасно,
обещали легко и жестоко
эти пчёлы в зелёном и красном.
Падал снег и звенело монисто,
и шуршали широкие юбки,
и касался рукой пианиста
ветер – дерева, шапки, голубки,
извлекая из этого сразу
все причины не верить ни слову,
ни опасному тёмному глазу,
ни его ремеслу колдовскому,
только – ветру, и тоже – не очень.
Он – южанин. А верить южанам -
всё равно, что довериться ночи,
доиграться до крови с ножами,
не усвоив намёка – не верьте
волшебству и небесной отчизне –
соучастникам музыки смерти,
сочинителям музыки жизни.
