ОТВЕТНЫЙ СТОЛ ДЯДИ Шаварша

Недавно, побывав в Гюмри, узнал о смерти моего старого знакомого, дяди Шаварша и посетил с его сыном могилу этого неугомонного человека. Оригинальным человеком был дядя Шаварш: со своими минусами, патриархальностью, деловитостью, гонором и удивительной щедростью души. Работал он директором сельской Джаджурской школы, где родился великий армянский художник Минас Аветисян.В своё время Шаварш был известен тем, что ещё до войны шил с отцом самые лучшие мужские шапки и даже папахи, и именно благодаря этому одна из самых длинных улиц бывшего Ленинакана, улица Ширакаци, до сих пор носит и второе название - Папахани, а на самом повороте моста на стыке этой улицы стоит добротный двухэтажный дом, построенный Шаваршом.

Он был отцом моего близкого друга, и хотя тот плохо переносил деспотический характер бывшего жигана, мне каждый раз доставляло удовольствие слушать его монологи, рассказы о жизни, тем более что Шаварш в своё время был свойским парнем, а его сочный гюмрийский язык - приятно-грубоватый и азартное жестикулирование руками, придавали его рассказам обаятельную свежесть и монолитную законченность.

Однажды по делам института поехал я в Ахурянский райцентр и там в здании райсовета встретил Шаварша, который в перерыве заседания райОНО собирался пойти в столовую. Узнав об этом, я решил угостить этого славного человека и говорю:

-Ва, дядя Шаварш, никакой столовой, я приглашаю тебя в ресторан, такой человек, как ты, не должен ходить в столовую, - это я сказал с ленинаканской фамильярностью, ибо заметил рядом с Шаваршом его друзей, директоров сельских школ.

Шаварш от гордости и радости чуть не подпрыгнул от моих слов, но затем грустно прибавил:

- Ахпор тха,(сын брата - это крутой термин сугубо ленинаканский) всё это хорошо, но понимаешь, я с друзьями, -и Шаварш показал на окружающих его друзей и печально вздохнул.

- Дядя Шаварш, твои друзья- мои друзья, пригласи всех,смотрю, их не так уж и много, всего шесть человек, - и все мы дружно захохотали, направляясь к шикарному ресторану напротив здания райсовета.

Мне бояться было нечего, в карманах было полно денег, которые прислали за мои пятьсот брошюр, распространенных в разных школах моими друзьями - директорами школ и учителями русского языка, как помощь родителям и ученикам первых классов армянских школ при изучении ситуативного курса русского языка по моим составленным текстам к каждому уроку. Мои знакомые из типографии печатали тысячами этот самиздат по тридцать копеек за брошюру, а из школ я получал уже по пять рублей за брошюру, и все были довольны. Родители дома по готовому тексту с удовольствием учили детей рассказывать картинки, дети были довольны, что готовые пришли в школу, а учителя – тем более, - радовались активности детей. Да и расчет был верный, в этом деле мне помогут и директора школ - друзья дяди Шаварша,такие же властные и сановные, как он сам.

Угостил я на славу дядю Шаварша с его друзьями, пили только самый лучший коньяк и гранеными стаканами по двести пятьдесят граммов(чачхана), так что двое из них сладко заснули потом на заседании.А шашлыков было так много, что половину забрал дядя Шаварш на дорогу. Всё было хорошо, да случилась оказия.

На следующий день пришел ко мне в гости средний сын Шаварша Арамо с претензиями.Он и говорит:

- Слушай,брат,ты угостил Шаварша,а страдаем мы.Два дня он буянит,притесняет нас и всё время говорит нам,своим сыновьям:"Эй вы,засранцы,вы бы случайно встретив отца Араика, рискнули бы пригласить его в ресторан?" Я тебя прошу,чтоб он успокоился, завтра проходи ровно в час мимо нашего дома, я так сделаю, чтоб отец стоял у раскрытого окна.Увидит тебя,пригласит наверх и нас оставит в покое.

Я чуть не схватился за живот, но Арамо, парень, ничуть не уступавший отцу по характеру, говорил совершенно серьезно и даже добавил:

- Тебе что, угостил его и умыл руки,а переносить его фокусы оставил нам. Всё время, Араик, говорит об одном и том же и даже прибавляет:"Когда друзья спросили,кто этот парень,что нас беспощадно заставил коньяками, я им ответил:"Это один из друзей моего старшего сына, а у него есть друзья и покруче,- Арамо сказал эти слова, подражая отцу так явно и с его жестикуляцией,что я опять схватился за живот.

На следующий день я решил с утра ничего не есть,готовясь к приему в доме Шаварша. В двенадцать тридцать мне позвонил Арамо и сказал, что пора готовиться на выход.Через пять минут я был напротив дома Шаварша, в самом начала моста.Дядя Шаварш стоял у окна и тут же,как заметил меня,крикнул на всю улицу:

-Ахпор тха,а ну-ка давай быстрее поднимайся наверх,- и он чуть ли не напополам вывалился из окна.

Я умышленно начал отнекиваться,мол,спешу по делам,лучше в следующий раз, но не тут-то было.Через минуту Шаварш сам выскочил на улицу в домашних тапочках и по-домашнему закричал на меня:

- Никаких дел, Араик. Сегодня мы пируем с тобой, чтоб мои знали, что тот, кто уважает их отца, не должен проходить мимо его дома.

Пока мы поднялись наверх, стол был уже готов, и я только в два часа ночи вернулся домой, пьяный в стельку и в сопровождении дяди Шаварша, который на вопросительный взгляд моего отца ответил:

- Геворг джан, это я его напоил так и завидую тебе,что у тебя такой славный сын, не чета моим.

А через три дня из школ,подведомственных друзьям дяди Шаварша, я получил почти шесть-семь тысяч рублей за мои посланные брошюры. А это было в десять раз больше денег,потраченных мною на ресторан.

Из книги РАССКАЗЫ ИЗ ИСЧЕЗНУВШЕГО ГОРОДА