К Ване папа вернулся...
Крепко, со страхом сжимаю,
Мамы дрожащие руки.
Папу я с ней провожаю,
Для нас пришло время разлуки.
Он нежно приобнял мамулю,
И волосы мне он взъерошил.
Сказал: «Я ведь тоже тоскую,
Но знай, я вернусь мой хороший!»
Бибикнула грозно машина,
И папа мой из виду скрылся.
Теперь я для мамы мужчина,
Чудесно, что парнем родился!
Всю ночь тихо плакал в подушку,
И мамочка слезы глотала.
Обнять как хочу я игрушку,
Но нет, жизнь другой теперь стала.
Мамуля весь день на заводе,
Там танки она производит.
Как жаль, что я мал для работы,
Я смог бы, но мамочка спорит...
Она говорит: «Ты ребенок,
Итак повзрослел слишком рано
И я не хочу чтоб с пеленок,
Ты жил каждый день безотрадно».
Прошло так примерно 2 года,
Весной сорок пятого, в мае.
Настала для нас всех свобода,
Ликуя, родных вспоминаем...
Я к маме залез на коленки,
Сжимая конфету в руке.
А мама смотрела на стенку,
На папин портрет на крючке.
«Мамуль, к Ване папа вернулся...
А наш... Папа... Тоже в пути?»
Волос моих нежно коснувшись,
Она прошептала: «Прости...»
Мамы дрожащие руки.
Папу я с ней провожаю,
Для нас пришло время разлуки.
Он нежно приобнял мамулю,
И волосы мне он взъерошил.
Сказал: «Я ведь тоже тоскую,
Но знай, я вернусь мой хороший!»
Бибикнула грозно машина,
И папа мой из виду скрылся.
Теперь я для мамы мужчина,
Чудесно, что парнем родился!
Всю ночь тихо плакал в подушку,
И мамочка слезы глотала.
Обнять как хочу я игрушку,
Но нет, жизнь другой теперь стала.
Мамуля весь день на заводе,
Там танки она производит.
Как жаль, что я мал для работы,
Я смог бы, но мамочка спорит...
Она говорит: «Ты ребенок,
Итак повзрослел слишком рано
И я не хочу чтоб с пеленок,
Ты жил каждый день безотрадно».
Прошло так примерно 2 года,
Весной сорок пятого, в мае.
Настала для нас всех свобода,
Ликуя, родных вспоминаем...
Я к маме залез на коленки,
Сжимая конфету в руке.
А мама смотрела на стенку,
На папин портрет на крючке.
«Мамуль, к Ване папа вернулся...
А наш... Папа... Тоже в пути?»
Волос моих нежно коснувшись,
Она прошептала: «Прости...»
