Да, я любезен был народу...

* * *

 

Да, я любезен был народу,

Притом не так еще давно:

Когда ходил с ним на природу

И там употреблял вино.

 

Любил впоследствии об этом

Талдычить мой случайный друг:

Как пьянствовал с большим поэтом

И приставал ко всем вокруг.

 

Как он блевал на остановке,

Как против власти выступал,

Как даже на самой Петровке

В дежурной части долго спал.

 

И я с ним был, конечно, рядом,

Ведь я не прятался в кусты,

И приходили всем отрядом

Дивиться на меня менты.

 

И обо мне шептался нежно

Литературный мир Москвы:

“Поэт спивается, конечно,

Но что поделаешь? Увы!”

 

Конечно, случай тупиковый,

Но пить мне стало тяжело,

И справил я костюмчик новый,

И пьянок сократил число.

 

Я зачастил в Театр эстрады,

В кино и в Пушкинский музей,

Но стал ловить косые взгляды

Былых скамеечных друзей.

 

Из-под бровей мрачнее тучи

Глядели на меня друзья.

“Идет, интеллигент вонючий”, –

Однажды смог расслышать я.

 

И я, вихляя змеевидно,

Свернул со своего пути

И говорю: “Как вам не стыдно,

Что вы смогли произнести?!

 

Меня назвать интеллигентом!

Да вы ващще сошли с ума!

Я не был ельцинским клиентом

И сам издал свои тома.

 

Мен помощь даже и не снилась,

Я был лишь сам себе агент,

Ну так скажите мне на милость,

Какой же я интеллигент?”

 

У хлопцев настроенье скисло,

А я им говорю: “Братва,

Ведь я могу и двинуть в грызло

За ваши лютые слова.

 

А с вашей яростной любовью

Я спиться мог в расцвете лет.

Интеллигент я по здоровью,

А вообще, конечно, нет”.