Конец романа

Он, охрипший от слёз, обнимает мои колени.

У него - влажный глаз, и зрачок голубой - олений.

Я пытаюсь его простить.

Эти горечь и ночь - я без меры от них устала!

Песня - сизая даль, переливы в крови металла -

не на флейте, а на кости.

 

Я сама всё увидела, лгать бесполезно в общем:

рассыпался у ног, открывался в коварной мощи -

зазывал не меня одну.

Что он скажет, прошепчет? Пожалуй, теперь не важно.

И встречает песок, занемевший под коркой влажной,

набегающую волну.

 

У ракушек края обкатались, истёрлись гладко.

Он мне душу вот так же скруглил, обкатал украдкой -

не заметила и сама.

А теперь умоляет, зовёт - отпускать не хочет.

Он, как замок у кромки, - так хрупок и так песочен...

Так же смертен, как наш роман.

 

Отстраняюсь неловко, целую скулы небритость.

Поцелуй - неформальность, но это меня не выдаст.

На губах остаётся соль.

Это всё, чтобы помнить - да так, что до смерти самой!

Эта память - моя колыбель, мой узорный саван -

не исчезнет, делясь на ноль.

 

Сердце мне не избавить вовеки от солеточащих ран:

нелогично, непросто, беспечно и глупо - любить океан...