Художник.

Володя сидит на зоне,

Сидит на тюремных харчах.

У него двести сорок шестой номер

В колонии строгоча.

 

А ему бы сейчас краски,

Здесь его кличка "художник".

Но упрямый надзиратель

Его мечты закрыл за решёткой.

 

Володя строем идёт на завтрак,

И строем - камни долбить.

Но его сердце совсем не камень,

Ведь и он был способен любить.

 

Её звали Лиличка -

Его любимую тёлку.

Белое с красным румянцем личико,

На правом боку заколка.

 

Володя был ласков и нежен,

И с ней любил засыпать.

И розы он покупал свежие,

Когда приезжала к ней мать.

 

Но Лиля была гордая,

Вся невинная, неприступная.

Хоть и встретилась с Вовой, когда работала

Ещё она проституткой.

 

Их познакомил сутенёр Лёня -

Наркоторговец, фельдшер.

Он тоже сейчас в колонии

Под номером четыреста десять.

 

Просто Лёня, будучи фельдшером,

В скорой возил не больных,

А килограммы пакетов смеси

Из запрещённой травы.

 

На эту траву Володя с Лилей

Тратили общий доход.

И каждый вечер вместе ловили

Они новый приход.

 

Но однажды Лиля сказала

Своим томным и хриплым голосом:

"Вова, мне всего этого мало:

Литры пива и кокса полосы.

 

Вова, я всё таки женщина,

И мне конечно нужно бабло,

На ювелирные украшения

И на разное там шмотьё.

 

Вова, мне нужны брюлики,

Серьги, кольца, колье.

И для меня ты совсем не трудишься,

Мразь, нигде."

 

Володя подумал минутку,

Потом подумал другую,

Когда выбрал он проститутку,

Не знал, что самую дорогую.

 

Но он слишком любил Лиличку,

Свою любимую тёлку -

Белое с красными глазами личико,

На правом бедре наколка.

 

И Володя пошёл грузчиком,

Газоны сбривать триммером,

Водилой грузовика с мусором,

Барыгой, поставщиком, дилером.

 

Заработал он состояние,

Потом чуть не проиграл в карты,

Но всё же Лиле принёс достояние

Ровно в девять корат.

 

Заходит Володя в квартиру,

И всё как в плохом анекдоте:

Хриплые стоны Лили,

А на ней наркоторговец Лёня.

 

Лёня жирный и неуклюжий,

Совсем без одежды, голый,

С четвертого этажа сиганул он,

Вниз, прямо с балкона.

 

А Лиличка так смотрела,

Своими глазками хлопая,

Только Вову она задела

Там, где трогать его не стоило.

 

Володя не ждал оправданий,

Просто без криков и ссор,

В пределах Лиличкиных ожиданий

Схватился он за топор.

 

А дальше всё словно по классике,

Ощутив глубоко Лили вину,

Её зарубил со словами он:

"Так не доставайся же ты никому!"

 

Кровь выливалась и брызгала,

Володя решил взять кисточку,

И красным на белом листике

Он нарисовал свою Лиличку.

 

Запечатлел свою Лиличку,

Свою любимую тёлку,

Белое красным пятном личико

Кровью на чистом листочке.

 

От самой большой любви портрет и много боли

Только теперь и есть.

И сидит Володя в колонии

Под номером двести сорок шесть.