Бабье лето
Меркнут всполохи заката,
День задавливается в тень,
Скоро с неба горстья злата
Понесутся набекрень.
Воздух в небе мягче, чище,
В нем сквозится бирюза,
Бабье сонное пылище
Растопырило глаза.
Призадумались зеницы,
Где пасутся облака?
Завтра вновь в церкви водицей
Поп освятит земляка.
Призадумались станицы
Благоденственной порой,
Дремлют в небе колесницы
За высокою горой.
Хмарь полуденного солнца
Вновь сомкнет ресницы глаз,
Только звездное оконце
Не дает уснуть сейчас.
Журавли зевают в небе,
В пелене сивушных дней,
Стаи вольного отребья
Приземлились вглубь сеней.
Призадумалось оконце
У серебряной свечи,
Окропит зарею солнце
Негорячие лучи.
На скале ликуют гады,
Сердце их не тронет тень,
Все живое в свете радо
Обрести отдушный день.
Даже иволга бессильна
Не прервать тоскливый глас,
Лишь глубоко и не сильно
Прозвучит в дремотный час.
Грянут в вечер посиделки
После сладостного дня,
Не погаснет взор светелки
В бабьей радости средь сна.
Чокнут чарки меж собою
И споют в хмельной тоске,
И соленой чечевою
Грусть осядет на щеке.
Утро полное похмелья
Застудилась в нем слеза,
Бабье сонное веселье
Заслонило все глаза.
День задавливается в тень,
Скоро с неба горстья злата
Понесутся набекрень.
Воздух в небе мягче, чище,
В нем сквозится бирюза,
Бабье сонное пылище
Растопырило глаза.
Призадумались зеницы,
Где пасутся облака?
Завтра вновь в церкви водицей
Поп освятит земляка.
Призадумались станицы
Благоденственной порой,
Дремлют в небе колесницы
За высокою горой.
Хмарь полуденного солнца
Вновь сомкнет ресницы глаз,
Только звездное оконце
Не дает уснуть сейчас.
Журавли зевают в небе,
В пелене сивушных дней,
Стаи вольного отребья
Приземлились вглубь сеней.
Призадумалось оконце
У серебряной свечи,
Окропит зарею солнце
Негорячие лучи.
На скале ликуют гады,
Сердце их не тронет тень,
Все живое в свете радо
Обрести отдушный день.
Даже иволга бессильна
Не прервать тоскливый глас,
Лишь глубоко и не сильно
Прозвучит в дремотный час.
Грянут в вечер посиделки
После сладостного дня,
Не погаснет взор светелки
В бабьей радости средь сна.
Чокнут чарки меж собою
И споют в хмельной тоске,
И соленой чечевою
Грусть осядет на щеке.
Утро полное похмелья
Застудилась в нем слеза,
Бабье сонное веселье
Заслонило все глаза.