О том чего нет или есть
-Ну, дружочек, раз денежку вы заплатили,
Расскажите маленечко, что так вас свалило.
-Дядя психолог слушай.
Я и цел и разбит, друг мой, иногда опьянею и стакан не допив,
Мой разум гласит - я живой, но понимаю - не полностью жив.
Даже когда все проблемы можно осилить, чувствую страх и слабость,
Даже сознанием когда из подлой системы удается мне выйти, не могу из головы прогнать гадость.
В тихой комнате резко, ни с того ни с сего закричу,
А когда кричать надо дерзко, вдруг, и того, промолчу.
В такой странной ситуации, лишь близкий друг тебя сможет понять,
Посочувствовать, подколоть, да без разницы – он не сможет нужного дать.
Но есть одно чудное время, когда нахожу весь запал для души я сам.
Происходит это с недавних пор, когда предаюсь снам.
Не буду тянуть как мудак, начну свой рассказ нескромный,
Днем я, обычно, отвязный панк, а ночью миролюбивый скандинавский воин.
Спя иногда замерев, во сне воинственней я чем в духе бодром
Во сне ловок как лев и грацией сравняюсь с драконом.
Во сне стремительно я, покоряю величавые горы,
Во сне горит сердце сильнее огня, а в глазах видны чудных красок просторы.
Вдыхает моя грудь ураган, и летят мои ноги быстрее горного ветра
Сильно мое тело не годам, и улыбка наполнена светом.
Звезды покажут мне путь, а деревья протянут мне ветви,
Солнце выглянет из за туч, едва лишь мою походку заметит.
Средь ночи мне не нужен фонарь, ведь давно из груди звезда светит,
В передрягах мне не нужен звонарь, на мой зов любой храбрый ответит.
Как ливень - виртуозный композитор воды, лишь сверху витая, может ручейки напитать,
Так есть то, что делает важными эти сны, и продолжает пламя мое разжигать.
Как горное озеро питает река, истекая из далеких расщелин,
Так мой огонь сохраняет она, пока утро снова нас не разделит.
Ее глаза два огонька, что узнаю средь всего звездного неба при любом виде,
Походка как дуновенье ветра легка, а голос лечит как родники Хардангервидда.
Ее радость как журчанье реки, ее тоска как раскаты грома,
Ее слова очень просты, а мысли велики - как в тумане горы.
Как все стихи, картины, скульптур изваяния, блюда, и даже моя ладья,
Она прекрасна, но не идеальна, и о чудо, именно тем же чем и, собственно, я.
Если цветок я, то она солнце, если я огонь, то она дрова,
Если река я, то она дождем льется, если я дикий волк, то она луна.
Каждый из нас неимоверно могуч, но в особенности лишь когда он законченный, целый,
Я строил себя, доставал кирпичики из за тоскливых туч, заглядывал в щели проблемы,
Искал часть себя в шумной радости, кусочки находил, бывало, и в тишине,
Как маяк гордый, строил себя, избавляясь от гадости, но то что его надолго зажжет, порою, не хватало лишь мне.
И вот однажды заснув и увидев ее, я понял, я наконец осознал
Чтобы маяк твой горел долго, нужен тот кто дрова бы тебе подавал.
Оказалось что бывают и те, кого должен твой маяк согревать,
И пускал бы он только тех, кто сможет дрова подавать.
Ее нежные руки прогоняли всю грязную ярость мою
А глаза сильные, страстные, давали мне сил и радость новому дню.
Так в чем же печаль сей повести, чем же может быть грустен сюжет?
А тем, что с каждым новым рассветом, я вспоминаю что ее нет.
Я просыпаюсь, а дикий воин во мне, там где она остается,
Каждый день ожидаю что она самая, которой нет, снова на ночь ко мне вернется.
Вижу днем кучи девиц, разных и бывает прекрасных,
Но они не она, не частица меня, по моему и дураку эту ясно.
Хорошие сиськи, поверь мне товарищ, тоже прикольно,
Но бывает и так, не заходят они, если носит их та, которая кроме оргазма, одаряет и болью.
Близкий твой друг конечно,
Надеюсь, твою боль крепко разделит.
Но уж так повелось, навечно,
Что смягчить ее нежно может только она, и даже твой друг в это верит.
Ее вроде бы даже и нет, но питает она мои мысли,
И пока не настанет рассвет, мы во сне будем в радости чистой.
Я люблю эту жизнь больше сна, уж очень многое их различает,
Но как бы я хотел чтоб она, забежала б ко мне, как во снах я своих забегаю.
Вы скажите
псих. Ее просто нет, иллюзия, картинка, воображение.
Для всех. Тех. Других. Но для меня она реальней чем любое мирское видение.
Один я всегда, но не одинок когда с нею,
И пока над закрытым взором луна, я покинуть ее не посмею.
Тот сильный воин стихает во мне, как вспоминаю о той, кого нету
Была бы она не только во сне, я нашел бы ее, в любой точке планеты.
Снова бы воин проснулся во мне, я стал бы целым я навсегда
Но если ее вправду нет, стану ли я таким хоть когда?
Если она в моей голове, значит ли это что я уже с нею?
Ее образ лишь разум мой сотворил, но почему не делает он тогда меня целым?
Я как одинокий живой факел в пещере, бродящий лишь с одной целью.
Найти то чего нет, а может в то во что просто не верят.
И однажды вдруг как тот воин вскричал, я упав на колени,
Свозь слезы и дрожащий голос сказал, я с нею пока в нее верю.
Если каждому из нас благодать быть целым дана,
Я буду жить, я буду искать, наверняка существует она.
И проснулся тот воин во мне, с теми словами уверенными,
И шевельнулся, и встал я с колен, ведь теперь в нее я поверил.
Теперь в этом мире, для меня она появилась,
И тот мирный воин во мне, на ее поиски возратился.
И даже если ее не найду, буду в душе всегда с нею,
С той кого нет или есть, но также с той в которую верю.
Пока сердце бьется в груди, я не вижу смысла сдаваться,
Пока то делает меня живей впереди, я буду вдохновенно к этому продвигаться.
Истина эта проста, хоть и не сразу ее многий поймет
Истину эту каждый может, но не каждый захочет заметить.
Жив лишь, по настоящему тот
Кто живет тем во что верит.
