профессия
Была весна. Да, на Колыме бывает весна!
Согбенные сопки испускали последние мокрые вздохи мутных ручьев. Чернел недолговечный снег. Сплошь горела трава, и от запаха дыма становилось теплей. Солнце дробилось по лужам, которые нападали на прохожих. Подростковые лица дробились угрями. Шумели коты. Молчал жёлтый рот моря, всё ещё заткнутый загаженным льдом. Вода из крана приобрела вкус песка из земли. Люди меняли себя, меняя одежду. Что-то ещё. Политики касаться не будем.
Я со свойственным мне рвением и шариковой ручкой писал так, что знаменитая осень не впечатляла.
Страна готовилась праздновать юбилей Пушкина.
Двухсотый «день рождения».
У нас в области объявили конкурс.
Я отнёс своё «раннее» на сей конкурс.
Меня заставили перепринести, ибо я в своих стихах никоим образом не воспевал ярило золотого века отечественной литературы.
Унёс.
Принёс.
На этот раз я не восхвалял правящий класс, родину и прочие вечные ценности.
Опять.
В последний раз вместе со мной со мной в том месте, куда нужно было приносить, была добрая половина моего класса. Злая. Мухи летят на… Варенья там не было.
Когда настал торжественный день, у меня было прекрасное настроение и красное крепкое вино в сумке + деньги на вторую бутылку.
Солнце.
Всевозможные атрибуты и артефакты весны. Вы же знаете, что говорит народная мудрость о весне.
Церемониал перемотаем вперёд – скучно.
Мне дали «бронзу». И я, если честно, был счастлив.
Моему довольному и довольно посредственному однокласснику с «первого места» сказали, что он АС местного разлива. А я был счастлив – на меня не навешали ярлык. К тому же, денег всем дали одинаково. Ещё – по шоколадке.
Я допил.
Купил себе две бутылки портвейна.
Шёл под небом над землёй по весне. Шёл. Пил. Думал:
- Профессия!
Согбенные сопки испускали последние мокрые вздохи мутных ручьев. Чернел недолговечный снег. Сплошь горела трава, и от запаха дыма становилось теплей. Солнце дробилось по лужам, которые нападали на прохожих. Подростковые лица дробились угрями. Шумели коты. Молчал жёлтый рот моря, всё ещё заткнутый загаженным льдом. Вода из крана приобрела вкус песка из земли. Люди меняли себя, меняя одежду. Что-то ещё. Политики касаться не будем.
Я со свойственным мне рвением и шариковой ручкой писал так, что знаменитая осень не впечатляла.
Страна готовилась праздновать юбилей Пушкина.
Двухсотый «день рождения».
У нас в области объявили конкурс.
Я отнёс своё «раннее» на сей конкурс.
Меня заставили перепринести, ибо я в своих стихах никоим образом не воспевал ярило золотого века отечественной литературы.
Унёс.
Принёс.
На этот раз я не восхвалял правящий класс, родину и прочие вечные ценности.
Опять.
В последний раз вместе со мной со мной в том месте, куда нужно было приносить, была добрая половина моего класса. Злая. Мухи летят на… Варенья там не было.
Когда настал торжественный день, у меня было прекрасное настроение и красное крепкое вино в сумке + деньги на вторую бутылку.
Солнце.
Всевозможные атрибуты и артефакты весны. Вы же знаете, что говорит народная мудрость о весне.
Церемониал перемотаем вперёд – скучно.
Мне дали «бронзу». И я, если честно, был счастлив.
Моему довольному и довольно посредственному однокласснику с «первого места» сказали, что он АС местного разлива. А я был счастлив – на меня не навешали ярлык. К тому же, денег всем дали одинаково. Ещё – по шоколадке.
Я допил.
Купил себе две бутылки портвейна.
Шёл под небом над землёй по весне. Шёл. Пил. Думал:
- Профессия!
