Замкнутое пространство
1.
Я достаточно быстро очнулся от сна,
Мне внушённого тягостью долгого дня,
Ненаполненность коего тем, чем хочу,
Доставляет мне боль, о которой молчу.
Разбираясь во всём, что касается снов,
Я весьма привередлив и очень суров,
Но про то, что из сердца я силюсь прогнать,
Как не сложно терпеть, я могу умолчать.
И смиренного мужества чуя талант,
Всё в себе я держу, как могучий атлант
Не себе держит небо у края земли,
А в себе – о свободе мечтанья свои.
2.
С не совсем ещё свежей со сна головой,
Я подумал о свежести, как таковой,
И в природе её разобраться стремясь,
Уничтожилась живо со свежестью связь.
Как Сальери, что слился гений познать –
Будто труп попытавшись музыку разъять, -
Я намёки спугнул, ощущая порыв,
Восприятия свежесть в зачатке убив.
Я подумал о самых неважных делах,
Обессмыслил возможную мудрость в словах,
Разрушая, тем самым, себя самого,
Восприятия свежесть утратил всего.
3.
Взгляд уверенно-ясный, но светлый – едва ль,
Прозорливость обрёл, плюс, конечно, печаль;
На красоты, способные дух мой поднять,
Я намного спокойней продолжил взирать.
И холодным рассудком приняв новизну,
Но поддавшись душой неизвестно чему,
Остроты восприятия я захотел,
И другими глазами на мир посмотрел.
Приобщенья искусственность к жизни красот,
Что способны мой дух вознести до высот,
До сих пор неизведанных духом моим, –
Разлетелась, как лёгкий и призрачный дым.
4.
Но, увы, невозможно живя не пристать
Ни к чему, что приходится в мире встречать -
Невозможно с живущими не разделить
Жизнь, которой должны все живущие жить.
И едва ли при жизни возможно уснуть,
Отправляя себя в неизведанный путь -
Путь, который меня в «никуда» поведёт,
Предоставив, как выход, смертельный исход.
Новизны ж восприятия короток срок,
И со временем свежесть охватить душок,
Тяготясь здравомыслием вечным своим
Вдруг появится зависть к душевнобольным.
5.
У всего моментального сила своя,
Отчего бесконечна бывает игра
Долгих отзвуков темы, угаданной вдруг
В моментально мгновенных событиях вокруг.
Тема, словно, наследственность станет дурной,
Постоянно преследуя, даже, покой,
У которого ищет прибежища мысль,
Не несущая больше какой-либо смысл.
В моментальное веры теперь уже нет,
И на веру такую наложен запрет;
Стой, мгновенье, помедли, внемли и поверь –
Ты, скорее, свежо, чем прекрасно теперь.
6.
Взгляд, весьма характерный нутру моему,
Зафиксировал мусор, лежащий в углу,
И душою, познавшей природу высот,
Я забылся, фиксируя жизнь нечистот.
Кто-то кликнул меня. Я опомнился вдруг,
Посмотрев тусклым взглядом на всё, что вокруг
Копошилось и чуждой мне жизнью жило,
И упомнило «в суе» вдруг имя моё.
Мимолётная встреча, вопрос «как дела» -
Всё, чем жизнь человека обычно полна, -
Промелькнули, как свет в устоявшейся тьме,
Не оставив заметного следа во мне.
7.
Если б я «хорохорился» – взял бы вина,
Осушил бы бутылку до самого дна,
Не наполнив бы душу занятьем пустым,
Я б желудок наполнил напитком хмельным.
Если б я «хорохорился» – был бы бойчей,
И была б голова у меня горячей,
Не стесняясь бы душу излить всем подряд,
Я б спокойнее жил, и всему был бы рад.
Не сыскавши, порою, занятья б себе,
Всё равно был бы я благодарен судьбе,
За подаренный мне «хорохористый» нрав,
С простодушием глупым «еще одну» взяв.
8.
И в мечтах, и в реальности вижу печаль,
Вопрошает мой взгляд безответную даль -
Хорошо, если тучка появится вдруг,
Скрасив взгляда печального глупый досуг,
И беда, коль ни тучки, ни облачка нет –
Бессюжетность когда наполняет сюжет
Пустотою и хаосом мыслей и дел,
Разрушая безумья разумный предел.
В перспективе пустых, безответных небес,
Жажда новеньких глупо-внезапных чудес,
И надежда познания смысла всего –
Никогда, никому не дадут ничего.
9.
Не порвав с небесами, пусть, мнимую связь,
Я,тем самым, страхуясь, воспринял, как грязь
Человечность, участие, дружбу, любовь,
Не карая себя за холодную кровь.
И себе самому отдавая отчет,
Я уверовал, что всё бессовестно врёт,
И увидел, что мир сей достаточно плох,
Находя в этом мире достаточно «блох».
И взирая с цинизмом на бытность людей,
Я в оценках своих стал гораздо смелей,
Но сверх нормы едва обуял, было, бес –
Я прощения в тайне просил у небес.
10.
Вспоминая всё реже о прошлых делах,
Я не то что бы умер, но, как-то, зачах,
И задуманный мной «заковыристый» стих,
Прооравшись в мечтах, воплотившись затих.
Но прошедшее всё настоящим поправ,
Я живу невозможностью жить, не избрав,
Для дальнейших исканий, хоть мелкую суть –
Хоть кого, хоть чего, хоть какую-нибудь.
В настоящем не буду плохого искать –
Без того масса поводов есть, что б роптать
На пространство и время, в которых живу –
Не во всём подходящих нутру моему.
11.
Городские строения видятся мне,
Большинство из которых, верны старине,
Низвергающей дух современных работ,
Со своих, уж достигнутых в прошлом, высот.
Все строения прошлого чуть по-милей,
В настоящем – строения чуть по-смелей,
Каждый комплекс к соседству другого привык,
Не найдя, что естественно, общий язык.
Старый дом, что гордится своей стариной,
Новый дом, что гордится своей новизной,
Умудрившись мне гордость свою навязать,
Заставляют Бог знает о чём размышлять:
12.
Всё зависит от слабых и сильных сторон
Необычных фасадов, аркад и колонн,
Интересно «обшарпанных» стенок домов,
Виды коих, порой, пробуждают любовь
Диковатой фантазии – всё «воссоздать»,
Воспаленным умом повернув время вспять,
Что бы жизнью проникнуться прошлых времён,
Что прошла средь фасадов, аркад и колонн.
И проникнувшись прошлым – уверенным быть,
Настоящее чтобы, с прошедшим сравнить,
«Уравниловка» что б потеряла покой,
От сознания разницы слишком большой.
13.
Есть в ноге, чуть отставленной, внешности кич –
Я, как-будто, запущенный с силой кирпич
В постоянством гнетущий безоблачный быт,
Для которого смысл разрушений сокрыт.
Но, увы, дерзость позы – всего лишь, мечта,
В арсенале различных сует – суета,
Не покорная только лишь в мыслях деталь,
Но покорная в обще-конкретном, что жаль.
И особо обидно, что поза сея,
Не достойна внимания Судного дня,
Что настанет для более тяжких грехов –
Посерьёзнее поз и туманных стихов.
14.
Если зелень цветёт и чисты небеса,
В основном, наплевать, что пусты словеса,
Наплевать на нелепость картинности поз,
Доводящих смеющихся, даже, до слез.
Виновата природа, что властвует мной,
Не давая всегда оставаться собой
В проявлении внешнем своих лишь страстей,
Продиктованных темой природы моей.
Можно было бы силой себе «приструнить»,
Заставляя с собой в соответствии жить,
Можно всё… только, пусть всё идёт, как идёт,
И, вообще – наплевать: как пойдёт, так пойдёт!
15.
Не хочу я «присесть», не хочу я «прилечь» –
Мне б себя самого от себя уберечь –
Сознающего всё, и всегда, и везде,
Что встречаю (увы, равнодушно) в себе.
Никого ни о чём не хочу я просить –
Тем, что свыше дано, тем и буду я жить,
Но мечтою грешит здравомыслия век,
Что же делать! Я, грешный, живой человек!
Страсть к мечтам мне не чужда, как тем, что живут,
И на жизни алтарь, страсть к мечтаньям кладут,
Прорываясь (что редко) в такие края,
Где едва ль побываю, когда-либо, я.
16.
Долетают до слуха обрывки лишь фраз,
В воссозданьи которых, совсем я увяз –
Явный смысл у бессмыслицы силясь отнять,
Бесполезно пытаясь хоть что-то понять.
Поделиться бы с кем-нибудь горем своим,
Небольшое сочувствие вызвав бы сим,
Чуть побольше сочувствию фигу скрутив –
Сердоболья сверх меры привычку отбив.
Поделиться б несказанной мыслью бы с кем,
Без вопросов на встречу – а что? а зачем?, -
Что ранимую душу способны убить
Идиотским желанием переспросить.
17.
Человек человеку открыться был рад,
Хорошо – оказался умён адресат;
Хорошо, что признаньям кивнулось слегка,
Как признаниям пьяницы иль дурака.
Хорошо, что желавший открыться, был прост –
Не увидел, когда раздражения рост
На признанья глупца апогея достиг, -
Хорошо, что терпенья хватило в тот миг.
Хорошо – самолюбие спало в одном,
Хорошо – терпеливость имелась в другом,
Хорошо – происшествий не вышло у них,
Хорошо, что со временем, каждый затих.
18.
После тяжких намёков на близость войны,
После самой войны – начинаются сны,
Воплотиться которым, увы, не дано –
Допускающим явный намёк на добро.
После долгих, с пристрастьем, проверок, себя,
Всё не веря себе и себя не любя,
Вдруг появится тяга поверить добру –
(Не понятно зачем, не понятно к чему!).
Будто, глупая рыбка приманку схватив,
На крючок попаду, свои чувства смутив,
Что считали приемлемым только лишь зло,
И с принятьем решенья, казалось, свезло.
19.
Сочиняя в уме вдохновленную речь,
Ум напомнит собой раскалённую печь;
В слабом сердце раздует готовности жар,
И от искры надежды возникнет пожар.
И привычке к недобрым делам и словам,
Без сомненья, воздастся тогда по делам,
Что творились в неведеньи тёмном своём,
В обрамлении слов, жарко пышущих злом.
И почуяв к добру неуёмный порыв,
Вдруг заплачет душа, осторожность забыв,
И забудется глупость картинности поз,
И вкусится от горечи брызнувших слёз.
20.
И мгновенье прекрасным опять станет в миг,
И замрёт в теле дух от того что постиг,
И захочется жить, и захочется петь,
И себе подмигнёшь – «как, насчёт «помереть»?…
Восприятия свежесть появится вновь,
Хлынет в голову снова горячая кровь,
Постоянство и опыт исчезнут, как дым,
И нутро ощутит вновь себя молодым.
Миллиард мелочей осознается мной
В сверхрекордных границах секунды одной,
И познаётся тьма, и познаётся свет,
От чего, грех познанья сведёт жизнь на «нет».
Я достаточно быстро очнулся от сна,
Мне внушённого тягостью долгого дня,
Ненаполненность коего тем, чем хочу,
Доставляет мне боль, о которой молчу.
Разбираясь во всём, что касается снов,
Я весьма привередлив и очень суров,
Но про то, что из сердца я силюсь прогнать,
Как не сложно терпеть, я могу умолчать.
И смиренного мужества чуя талант,
Всё в себе я держу, как могучий атлант
Не себе держит небо у края земли,
А в себе – о свободе мечтанья свои.
2.
С не совсем ещё свежей со сна головой,
Я подумал о свежести, как таковой,
И в природе её разобраться стремясь,
Уничтожилась живо со свежестью связь.
Как Сальери, что слился гений познать –
Будто труп попытавшись музыку разъять, -
Я намёки спугнул, ощущая порыв,
Восприятия свежесть в зачатке убив.
Я подумал о самых неважных делах,
Обессмыслил возможную мудрость в словах,
Разрушая, тем самым, себя самого,
Восприятия свежесть утратил всего.
3.
Взгляд уверенно-ясный, но светлый – едва ль,
Прозорливость обрёл, плюс, конечно, печаль;
На красоты, способные дух мой поднять,
Я намного спокойней продолжил взирать.
И холодным рассудком приняв новизну,
Но поддавшись душой неизвестно чему,
Остроты восприятия я захотел,
И другими глазами на мир посмотрел.
Приобщенья искусственность к жизни красот,
Что способны мой дух вознести до высот,
До сих пор неизведанных духом моим, –
Разлетелась, как лёгкий и призрачный дым.
4.
Но, увы, невозможно живя не пристать
Ни к чему, что приходится в мире встречать -
Невозможно с живущими не разделить
Жизнь, которой должны все живущие жить.
И едва ли при жизни возможно уснуть,
Отправляя себя в неизведанный путь -
Путь, который меня в «никуда» поведёт,
Предоставив, как выход, смертельный исход.
Новизны ж восприятия короток срок,
И со временем свежесть охватить душок,
Тяготясь здравомыслием вечным своим
Вдруг появится зависть к душевнобольным.
5.
У всего моментального сила своя,
Отчего бесконечна бывает игра
Долгих отзвуков темы, угаданной вдруг
В моментально мгновенных событиях вокруг.
Тема, словно, наследственность станет дурной,
Постоянно преследуя, даже, покой,
У которого ищет прибежища мысль,
Не несущая больше какой-либо смысл.
В моментальное веры теперь уже нет,
И на веру такую наложен запрет;
Стой, мгновенье, помедли, внемли и поверь –
Ты, скорее, свежо, чем прекрасно теперь.
6.
Взгляд, весьма характерный нутру моему,
Зафиксировал мусор, лежащий в углу,
И душою, познавшей природу высот,
Я забылся, фиксируя жизнь нечистот.
Кто-то кликнул меня. Я опомнился вдруг,
Посмотрев тусклым взглядом на всё, что вокруг
Копошилось и чуждой мне жизнью жило,
И упомнило «в суе» вдруг имя моё.
Мимолётная встреча, вопрос «как дела» -
Всё, чем жизнь человека обычно полна, -
Промелькнули, как свет в устоявшейся тьме,
Не оставив заметного следа во мне.
7.
Если б я «хорохорился» – взял бы вина,
Осушил бы бутылку до самого дна,
Не наполнив бы душу занятьем пустым,
Я б желудок наполнил напитком хмельным.
Если б я «хорохорился» – был бы бойчей,
И была б голова у меня горячей,
Не стесняясь бы душу излить всем подряд,
Я б спокойнее жил, и всему был бы рад.
Не сыскавши, порою, занятья б себе,
Всё равно был бы я благодарен судьбе,
За подаренный мне «хорохористый» нрав,
С простодушием глупым «еще одну» взяв.
8.
И в мечтах, и в реальности вижу печаль,
Вопрошает мой взгляд безответную даль -
Хорошо, если тучка появится вдруг,
Скрасив взгляда печального глупый досуг,
И беда, коль ни тучки, ни облачка нет –
Бессюжетность когда наполняет сюжет
Пустотою и хаосом мыслей и дел,
Разрушая безумья разумный предел.
В перспективе пустых, безответных небес,
Жажда новеньких глупо-внезапных чудес,
И надежда познания смысла всего –
Никогда, никому не дадут ничего.
9.
Не порвав с небесами, пусть, мнимую связь,
Я,тем самым, страхуясь, воспринял, как грязь
Человечность, участие, дружбу, любовь,
Не карая себя за холодную кровь.
И себе самому отдавая отчет,
Я уверовал, что всё бессовестно врёт,
И увидел, что мир сей достаточно плох,
Находя в этом мире достаточно «блох».
И взирая с цинизмом на бытность людей,
Я в оценках своих стал гораздо смелей,
Но сверх нормы едва обуял, было, бес –
Я прощения в тайне просил у небес.
10.
Вспоминая всё реже о прошлых делах,
Я не то что бы умер, но, как-то, зачах,
И задуманный мной «заковыристый» стих,
Прооравшись в мечтах, воплотившись затих.
Но прошедшее всё настоящим поправ,
Я живу невозможностью жить, не избрав,
Для дальнейших исканий, хоть мелкую суть –
Хоть кого, хоть чего, хоть какую-нибудь.
В настоящем не буду плохого искать –
Без того масса поводов есть, что б роптать
На пространство и время, в которых живу –
Не во всём подходящих нутру моему.
11.
Городские строения видятся мне,
Большинство из которых, верны старине,
Низвергающей дух современных работ,
Со своих, уж достигнутых в прошлом, высот.
Все строения прошлого чуть по-милей,
В настоящем – строения чуть по-смелей,
Каждый комплекс к соседству другого привык,
Не найдя, что естественно, общий язык.
Старый дом, что гордится своей стариной,
Новый дом, что гордится своей новизной,
Умудрившись мне гордость свою навязать,
Заставляют Бог знает о чём размышлять:
12.
Всё зависит от слабых и сильных сторон
Необычных фасадов, аркад и колонн,
Интересно «обшарпанных» стенок домов,
Виды коих, порой, пробуждают любовь
Диковатой фантазии – всё «воссоздать»,
Воспаленным умом повернув время вспять,
Что бы жизнью проникнуться прошлых времён,
Что прошла средь фасадов, аркад и колонн.
И проникнувшись прошлым – уверенным быть,
Настоящее чтобы, с прошедшим сравнить,
«Уравниловка» что б потеряла покой,
От сознания разницы слишком большой.
13.
Есть в ноге, чуть отставленной, внешности кич –
Я, как-будто, запущенный с силой кирпич
В постоянством гнетущий безоблачный быт,
Для которого смысл разрушений сокрыт.
Но, увы, дерзость позы – всего лишь, мечта,
В арсенале различных сует – суета,
Не покорная только лишь в мыслях деталь,
Но покорная в обще-конкретном, что жаль.
И особо обидно, что поза сея,
Не достойна внимания Судного дня,
Что настанет для более тяжких грехов –
Посерьёзнее поз и туманных стихов.
14.
Если зелень цветёт и чисты небеса,
В основном, наплевать, что пусты словеса,
Наплевать на нелепость картинности поз,
Доводящих смеющихся, даже, до слез.
Виновата природа, что властвует мной,
Не давая всегда оставаться собой
В проявлении внешнем своих лишь страстей,
Продиктованных темой природы моей.
Можно было бы силой себе «приструнить»,
Заставляя с собой в соответствии жить,
Можно всё… только, пусть всё идёт, как идёт,
И, вообще – наплевать: как пойдёт, так пойдёт!
15.
Не хочу я «присесть», не хочу я «прилечь» –
Мне б себя самого от себя уберечь –
Сознающего всё, и всегда, и везде,
Что встречаю (увы, равнодушно) в себе.
Никого ни о чём не хочу я просить –
Тем, что свыше дано, тем и буду я жить,
Но мечтою грешит здравомыслия век,
Что же делать! Я, грешный, живой человек!
Страсть к мечтам мне не чужда, как тем, что живут,
И на жизни алтарь, страсть к мечтаньям кладут,
Прорываясь (что редко) в такие края,
Где едва ль побываю, когда-либо, я.
16.
Долетают до слуха обрывки лишь фраз,
В воссозданьи которых, совсем я увяз –
Явный смысл у бессмыслицы силясь отнять,
Бесполезно пытаясь хоть что-то понять.
Поделиться бы с кем-нибудь горем своим,
Небольшое сочувствие вызвав бы сим,
Чуть побольше сочувствию фигу скрутив –
Сердоболья сверх меры привычку отбив.
Поделиться б несказанной мыслью бы с кем,
Без вопросов на встречу – а что? а зачем?, -
Что ранимую душу способны убить
Идиотским желанием переспросить.
17.
Человек человеку открыться был рад,
Хорошо – оказался умён адресат;
Хорошо, что признаньям кивнулось слегка,
Как признаниям пьяницы иль дурака.
Хорошо, что желавший открыться, был прост –
Не увидел, когда раздражения рост
На признанья глупца апогея достиг, -
Хорошо, что терпенья хватило в тот миг.
Хорошо – самолюбие спало в одном,
Хорошо – терпеливость имелась в другом,
Хорошо – происшествий не вышло у них,
Хорошо, что со временем, каждый затих.
18.
После тяжких намёков на близость войны,
После самой войны – начинаются сны,
Воплотиться которым, увы, не дано –
Допускающим явный намёк на добро.
После долгих, с пристрастьем, проверок, себя,
Всё не веря себе и себя не любя,
Вдруг появится тяга поверить добру –
(Не понятно зачем, не понятно к чему!).
Будто, глупая рыбка приманку схватив,
На крючок попаду, свои чувства смутив,
Что считали приемлемым только лишь зло,
И с принятьем решенья, казалось, свезло.
19.
Сочиняя в уме вдохновленную речь,
Ум напомнит собой раскалённую печь;
В слабом сердце раздует готовности жар,
И от искры надежды возникнет пожар.
И привычке к недобрым делам и словам,
Без сомненья, воздастся тогда по делам,
Что творились в неведеньи тёмном своём,
В обрамлении слов, жарко пышущих злом.
И почуяв к добру неуёмный порыв,
Вдруг заплачет душа, осторожность забыв,
И забудется глупость картинности поз,
И вкусится от горечи брызнувших слёз.
20.
И мгновенье прекрасным опять станет в миг,
И замрёт в теле дух от того что постиг,
И захочется жить, и захочется петь,
И себе подмигнёшь – «как, насчёт «помереть»?…
Восприятия свежесть появится вновь,
Хлынет в голову снова горячая кровь,
Постоянство и опыт исчезнут, как дым,
И нутро ощутит вновь себя молодым.
Миллиард мелочей осознается мной
В сверхрекордных границах секунды одной,
И познаётся тьма, и познаётся свет,
От чего, грех познанья сведёт жизнь на «нет».
