Советы Оптинских старцев-98

Ефремов Борис

СОВЕТЫ ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ

(Хроника начала духовной жизни)

ИЗ МАКАРИЯ ОПТИНСКОГО

Вы удостоились вкусить дары благодатных

ощущений. Сие вам показано, что есть

благодать Божия и дабы вы могли различать

ложь от истины и блага мирские и блага духовные.

Но она вам показана и скрылась, ибо не можете

понести ее, не искусившись во брани со страстьми

и не стяжавши смирения.

27.05.18 г.,

День Святой Троицы

ИЗ АМВРОСИЯ ОПТИНСКОГО

Если настоящая жизнь наша есть не что иное, как подвиг, а подвиг не бывает без борьбы, а в борьбе человек без помощи Божией бывает немощен и несилен, то и должны мы, вместо того чтобы унывать, к Победителю тёмных сил взывать: «Побори борющие мя».

27.05.18 г.,

День Святой Троицы

... Беру пример с Александра Сергеевича, в своё время сказавшего:

... Без предисловий, сей же час

Позвольте познакомить вас.

Познакомить с продолжением наших аналитических заметок.

* * *

Понимание «Иудина греха» по отношению к Богу, к стране идеологи большевистской власти старались всячески заретушировать. Всю трагедию русской революции они пытались представить закономерным итогом ужасающего материального положения народа. Как заклинание, повторялись слова об экономческой несостоятельности России, её страшной отсталости, забитости, кровавом режиме и прочих лживы причинах. Это было необходимо, чтобы скрыть правду о подлинных движущих силах жестокого переворота.

(Епископ Митрофан прав, отмечая замалчивание главных причин революции. Но всё-таки не надо игнорировать и причин второстепенных, которые помогли большевикам повести за собой народ в неведомое пекло. И опять же сошлёмся на раскритикованного в пух и прах Блока. Ему и раньше доставалось крепко, но, как видим, и сейчас достаётся. Гениям тут везёт, как никому.

Среди причин, отмеченных Блоком в статье «Интеллигенция и революция», — несправедливости в судах, нарушения святости священниками, жестокость и надменность большинства помещиков, пропасть между богатыми и бедными, отсутствие прав и свобод для народа (оно не нужно, если вера в Христа крепкая, но становится страшной в эпохи падения веры). «Я знаю, что говорю, — пишет Блок. — Конём этого не объедешь. Замалчивать этого нет возможности; а все, однако, замалчивают». Как видим, и теперь, почти сто лет спустя, продолжают замалчивать.

Но вернёмся к анализу епископа Митрофана, в основе своей интересной и истинной).

За 20 лет правления Николая II население страны выросло на 50 миллионов человек. Страна занимала 5-е место в мире по уровню жизни, с яввной перспективой в ближайшие годы подняться ещё выше. Сегодня наше место между 60-м и 90-м. (И, видимо, совсем нереальны призывы Путина вывести бывшую державу за шесть лет в лидирующую пятёрку. — Б.Е.)

За день работы в Москве плотник получал в 1913 году 1 рубль 75 копеек. На эти деньги он мог купить 10,3 килограмма крупчатой муки первого сорта, или 3 килограмма первосортной говядины, или 6 килограммов сахарного песка, или 72,9 килограмма каменного угля.

Вот ещё несколько экономических показателей. Золотой фонд с 1894 года по 1914-й увеличился на 248 процентов и составил 1 миллион 604 тысячи пудов. Производство стали за этот же период возросло более чем в три раза. Машин стали выпускать в четыре раза больше. Успешно развивалось сельское хозяйство. Скажем, средняя урожайность культур увеличилась на 175 процентов и достигла 58 пудов с десятины. Количество крупного рогатого скота достигло 52 миллионов голов (164 процента).

За все годы Первой мирвой войны города России снабжались продуктами почти бесперебойно. Вспомним, как эта проблема решалась в Великую Отечественную.

1 января 1915 года император Николай II одобрил план строительства железной дороги от Петрозаводска до Мурманского побережья за счёт казны. 3 ноября 1916 года строительство 1000-километрового пути было закончено. Можно представить, во что вылилась бы эта стройка при большевиках.

* * *

Слово «интеллигент» вошло в русский обиход в начале XIX века и изначально служило лишь одним из синонимов слова «дворянство». К сожалению, духовное наследие «революции Петра Первого» (о ней чуть ниже), приведшей к формированию активного прозападного руководящего слоя в государстве, позже трансформировалось в ещё более прискорбном направлении. Интеллигентом всё чаще стал называться не просто образованный человек, а лишь тот, который демонстрировал неприязненное отношение к «немытой России», к «устаревшей форме правления» и критиковал «отсталое» царское правительство. Эта тенденция в конечном итоге окончательно предопределила симпатии российской интеллигенции к либеральным, социалистическим и революционным идеям.

Казалось бы, склонность интеллигенции к революционности должна была максимально сблизить её с большевиками, которые, в основном, тоже вышли из этой прослойки. Но интеллигенты — учёные, философы, литераторы, деятели других видов искусства — были, к беде своей, в ещё большей степени подвержены поиску истины, а поиск этот проходил в сфере высокой нравственности и приводил к вере в Бога. Как относились к Христу наши революционеры, мы знаем. И потому у Ленина появляется такое высказывание: «Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её пособников, интеллигентиков, лакеев капитализма, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно».

Нет необходимости напоминать о конечной и закономерной судьбе русской интеллигенции в период большевизма. Всем, кому не «посчастливилось» в 1922-1923 годах быть причисленными к контрреволюционной интеллигенции и оказаться на «философских пароходах», в скором времени пришлось оказаться в лагерях.

... начиная с 1920-х годов, состав интеллигенции радикально изменился. Ядром новой социальной прослойки стали молодые рабочие и крестьяне, получившие доступ к образованию, и традиционная специфика этого слоя российского общества практически была утрачена. Под «интеллигенцией» стали понимать сообщество «работников умственного труда» — прослойку новой общности, названной «советским народом»).

(Такое «отцовское» внимание к новой интеллигенции не могло не польстить советской молодёжи. Культ власти овладел большинством прослойки. Это явление и в наши дни процветает. Вспомним встречи Путина с молодёжью, с деятелями творческого труда, нынешней интеллигенцией. Метод насаждения креатур — бессмертен).

* * *

Нельзя, конечно, огульно обвинять всю русскую интеллигенцию в преклонении перед Западом и неуважении российской самобытности. По мере того, как в XIX столетии в духовном настрое властных кругов и общества в целом затягивались раны «петровской революции», ясно обозначились два взгляда на будущий исторический путь России, озаглавленные как «западничество» и «славянофильство». То есть кроме примера общественного устройства государств Западной Европы как идеального образца для подражания в общесвенном сознании сформировалась альтернативная модель, предлагающая Российской империи реализовать свой собственный, самобытный и уникальный исторический путь.

Надо заметить, что после прихода к власти и отказа от утопии «всемирной революции», большевики решительно отказались от «западничества», заявив о своём, особом пути новой России. По сути, вся история СССР стала реализацией идеи этого особого пути, но в преломлении коммунистической идеологии.

Важно отметить, что в то время религиозная составляющая, идеалы христианской морали и нравственности были ещё достаточно сильны, и потому обе стороны споров категорически не принимали бунтарского духа разрушения идей революции, и что самое главное — они любили Россию и желали ей всяческого процветания.

Однако вскоре, по мере отхода страны от идеалов Православия, разъедания российских умов и сердец духом нигилизма, духовного цинизма и откровенного безбожия, в обществе появилась совершенно особая категория граждан. Появились люди, профессионально ненавидящие Россию.

Ярким примером, как это ни печально, является И.С. Тургенев: «Знайте, что я здесь, в Европе, поселился окончательно, что я сам считаю себя за немца, а не за русского, и горжусь этим! Здесь цивилизация, а у нас варварство. Кроме того, здесь нет народностей; я ехал в вагоне вчера и разобрать не мог француза от англичанина и от немца... Цевилизация должна сравнять всё, и мы тогда только будем счастливы, когда забудем, что мы русские» (Из рассказа Ф.М. Достоевского А.Н. Майкову о своей беседе с Тургеневым).

(Что-то не везёт епископу Митрофану с примерами из русской литературы. Что ни приведёт — всё ошибка, всё удивительное непонимание критикуемого писателя. Вот и Тургенев сделался ярым ненавистником России. Только никак не клеится это с тем, что новоиспечённый русофоб написал лучшее поэтическое высказывание о языке нашем («великом, могучем, правдивом и свободном», кстати, написанное за год до смерти. Не стыкуется с тургеневской песнью песней об отечестве нашем — гениальными «Записками охотника», созданного в самом начале творческого пути. И полностью опровергается последним романом Ивана Сергеевича — «Новь», в котором пророчески предсказан неизбежный крах российского революционного безумства, как единственно возможного итогового выражения нигилизма, а точнее бунтарской, «профессиональной ненависти к России». Воспоминание Достоевского о старшем собрате по творчеству, явно предвзятое, не является доказательством надуманной тургеневской нелюбви к родине).

Помню, как в своё время я не вполне мог объяснить, почему В.И. Ленин называл Л.Н. Толстого «зеркалом русской революции». Но вот натолкнулся на эти строки писателя, и всё для меня встало на свои места: «Патриотизм есть в наше время чувство неестественное, неразумное, вредное, причиняющее большую долю тех бедствий, от которых страдает человечество, и поэтому чувство это не должно быть воспитываемо, как это делается теперь, — а напротив, подавляемо и уничтожаемо всеми зависящими от разумных людей средствами». (Толстой Л.Н. “Патриотизм и правительство”).

(Не спорю, Толстой много зла принёс Православию. По этой своей упрямой озлобленности против совершенно непонятой и потому отвергаемой Христовой веры он и отлучён был от Церкви. Но в известной анафеме и слова не было о ненависти Льва Николаевича к России, к народу, к русской нации. Как, впрочем, всего этого нет и в приведённом письме писателя. Он говорит о страшном вреде лжепатриотизма, преклонения перед делами правительства и прославления этих дел, в общем-то, далёких от Заповедей Христа, которые гениальный писатель признавал и за которые ратовал. Да, в годы правления Николая Второго много было сделано для усиления экономической мощи страны, однако это не исключает и крупных просмотров и серьёзных недоработок, о чём, как мы помним, напоминал Блок в статье «Интеллигенция и революция». Очень мало было сделано (а это стало для России какой-то долговременной роковой традицией) для коренного улучшения простого, «неителлигентного» народа, что не могло не сказаться на быстром приблежении гибельных революционных событий. Именно о недостатках в руководстве империей, о вреде лжепатриотизма в тех сложнейших условиях и говорит русский гений, а вовсе не о ненависти к славянской нации, как это почему-то показалось уважаемому автору.

Хотя, повторим, в целом он прав. Прав в том, что смело и справедливо пишет о страшном явлении отечественной истории — о зарождении весьма не тонкой прослойки ненавистников православных традиций в русском народе. Началось оно давно, в прежние эпохи. Но крепко усилилось и набрало обороты после смертельно опасных влияний свободомыслия Руссо, Вольтера и других утопистов. И не среди писателей российских надо бы искать ярых последователей безбожных идей смутьянов, а среди тех нигилистов, появление которых пророчески отметили Пушкин, Лермонтов, Тургенев и — не вполне осознанно — Толстой. Однако — вернёмся к анализу епископа Митрофана).

Об этой же беде спустя тридцать лет писал и подлинный русский интеллигент А.П. Чехов, предупреждая, что именно эта «братия» порождает ту силу, которая их же и уничтожает: «Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже когда она страдает и жалуется, ибо её притеснители выходят из её же недр». (Чехов А.П. Письмо Н.И. Орлову от 22 февраля 1899 г.)

Необходимо наконец задуматься об истоках, трезво проанализировать, откуда взялись в умах русского правящего класса и интеллигенции пренебрежение русским духом, нашими традициями и даже глумление надо всем исконно русским. — Постыдное, заискивающее преклонение перед Западом, прямое «обезьянничание», тупое подражание абсолютно чуждым нам принципам, взглядам, манерам, присущим иным, по своей сути мелким странам и народам Европы.

(Забегая вперёд, скажем, что с таким ярым отрицанием Запада легко можно скатиться в тот самый лжепатриотизм, который непримиримо отрицал Толстой. Православным зазнайство и гордыня совершенно ни к чему. Отчего не перенять доброе, не поучиться ему у язычников, то бишь у представителей множества земных религий. При вере в Христа, крепкой и осознанной, все мало-мальски нравственные достижения могут приносить добрые плоды. Даже взятые в «мелких странах и народах Европы»).

(Продолжение следует)