Одинокая
Твои черты, как тень усталой птицы,
Над морем расправляющей крыла, -
Не жарким днём – а в холоде зарницы,
В сырой туман, - морозная игла.
И умный взгляд, подёрнутый стареньем, -
В нём ум граничит с мудростью потерь, -
Давно не верит вещим сновиденьям,
Блестит – но по-свинцовому теперь.
Ты слушаешь ночной обход метели –
До коликов, до тика на брови, -
Заснуть мешают крошки на постели –
Сухие крошки яростной любви.
И речь тиха, но, – странно, – не смелее, –
Как робкий ключ в таёжной полумгле:
Что с каждым днём всё тоньше, всё слабее,
Всё больше замерзающий к зиме.
Твои шаги размеренны и ровны,
Ты знаешь, как губительно – спешить...
Олениха, израненная кровно,
Что в чащу пробирается дожить.
Над морем расправляющей крыла, -
Не жарким днём – а в холоде зарницы,
В сырой туман, - морозная игла.
И умный взгляд, подёрнутый стареньем, -
В нём ум граничит с мудростью потерь, -
Давно не верит вещим сновиденьям,
Блестит – но по-свинцовому теперь.
Ты слушаешь ночной обход метели –
До коликов, до тика на брови, -
Заснуть мешают крошки на постели –
Сухие крошки яростной любви.
И речь тиха, но, – странно, – не смелее, –
Как робкий ключ в таёжной полумгле:
Что с каждым днём всё тоньше, всё слабее,
Всё больше замерзающий к зиме.
Твои шаги размеренны и ровны,
Ты знаешь, как губительно – спешить...
Олениха, израненная кровно,
Что в чащу пробирается дожить.