Наглец и Роза
НАГЛЕЦ И РОЗА
АНЯ САНИНА
ГРОЗА И РОЗА (автор АНЯ САНИНА)
Первая их встреча состоялась на поэтическом сайте. Он - местная звезда, выдающая на гора шедевры поэзии, любимец женщин, или просто эгоист законченный. Она - чувственная натура, леди от камешков на туфельках до острия диадемы, несмело рифмующая "розы" и "грозы", но, сходившая с ума от его "Че"... В одном из конкурсов, где он был в составе жюри - её произведению начертал такую оценку: "...золотые самородки нахожу в этой породе..." Год они общались только посредством виртуальных конкурсов. Он: "Дебилка". Она: "Самодур". Он: "Вы мне не интересны. Ни - как женщина. Ни - как поэтесса." Она: "Вы - не мужчина, и не джентльмен". Прошло два года. Ирония судьбы свела их в реале...
- Подождите секунду, не уезжайте! - в закрывающуюся дверь лифта впрыгнул запыхавшийся мужчина почти двухметрового роста, в кепке и очках, с кейсом в руке.
- Странно, в холле отеля я Вас не видела...С неба Вы спустились что-ли?... - смерив мужчину оценивающим взглядом с головы до ног, она отметила, что его туфли слишком блестят...
Он, как джентльмен, спросил даму, какой ей нужен этаж, и нажав цифру 8, безразлично ответил:
- Из-под земли...
Табло лифта начало свой размеренный показ цифр. Два... Три... Четыре... Пять... В пять у неё важная встреча, которую она ждала долгих два года. После эфира ей надо ещё успеть в салон. Она задумалась, не сводя глаз с табло. Табло тоже задумалось. Цифра пять виновато смотрела в кабину лифта. Не моргая.
- Мы что, не едем? - спросила она громко.
Пятёрка на табло, казалось, ещё больше "съежилась".
- Я Вас поздравляю, мы застряли - съязвил он, и сняв кепку, вытер лоб.
- Так сделайте что-нибудь! Вы же мужчина! - она отошла вглубь лифта, пропуская его вперёд, к дверям.
- Вы хотите заняться сексом в лифте? - он приподнял очки с носа, и она увидела его насмешливый взгляд, - Не выйдет, у меня аллергия на Ваш удушающий "Испахан"...
- Наглец! Да что Вы возомнили себе! Если Вы приблизитесь ко мне хоть на один шаг, я...я не знаю, что с Вами сделаю!!!
В подтверждение своих слов - она достала из ридикюля флакон "Испахана" и демонстративно брызнулась им несколько раз.
- Не знаете, так и не говорите. И я же попросил. Аллергия. Это были любимые духи моей первой тёщи...
С этими словами он трижды чихнул. Было видно, что говорил наглец искренне.
Сеточка для разговоров с диспетчером зашипела, и оттуда раздался заплетающийся голос:
- Уважаемые гости, сохраняйте спокойствие, мы знаем о проблеме и ищем пути её...решения её пути... В общем, на протяжении трёх-четырёх часов - вы будете свободны...и счастливы...
Голос икнул, извинился и пропал.
- Да вы что там, совсем рехнулись! У меня прямой эфир через полчаса! Немедленно откройте этот чёртов лифт!
Она кричала, чуть ли не касаясь губами кнопок, постукивая при этом кулачком в дверь.
- Вы такая красивая, когда сердитесь... Укусите ещё их!
- Кого? - растерянно спросила она.
- Кнопки.
Он стоял в углу лифта, сложив руки на груди и пристально рассматривал её сзади, как бы изучая. Вид ему нравился. Она повернулась:
- Вы что, клоун?
- Нет, только учусь.
- Почему Вы бездействуете, или Вам нравится здесь торчать?
- Мне нравитесь Вы...
Она засунула руку в ридикюль.
- Я Вас умоляю, только не духи, - взмолился он, присевши на кейс, - тем более, Вы слышали, Соломон вдрызг пьян...
- А откуда Вы знаете, как зовут лифтёра, этого продажного пьянчугу? - она, прищурившись, сверлила его синим цветом своих глаз.
- А Вам, леди, откуда известно, что этот пьянчуга-лифтёр - продажный? - парировал он, не задумываясь.
- Я не собираюсь с Вами обсуждать что-либо.
Она отвернулась от него. Телефонный звонок из сумочки настроил ее на другие волны.
- Вести прямой эфир из лифта? Вот так экстрим...
Она включила интернет, нашла свою радиопередачу, показала угрожающий кулак в сторону наглеца. Затем, смягчив свой гнев, улыбнулась, и поднесла указательный палец к губам, дав понять, что нужна абсолютная тишина. Он провёл вдоль своих губ сложенные
в "замочек" указательный и большой пальцы, как бы "закрыв рот на молнию" и кивнул головой, "мол, всё в порядке"...
...- Итак, дорогие радиослушатели, сегодня мы снова поговорим о чувствительной лирике...
...Она говорила долго. Эмоционально. Расхаживая по кабине лифта взад-вперёд и жестикулируя руками. Строя рожи зеркалу, кнопкам, микрофону, пятёрке на табло, сидящему в углу наглецу и его кейсу. Читала стихи, задавала вопросы, смеялась и грустила.
Прошёл час... В изнеможении, она опустилась на корточки. Оба молчали. Вдруг он начал читать стих, только что рассказанный ею:
"Ты уже понимаешь язык моих рук
И язык моих слов.
И скорее ответишь губами,
Чем вымолвишь слово.
Нас с тобой захватило течение
И унесло
В Вавилон.
И мы строили башню.
Снова. И снова. И снова..."
- Чьи это стихи, знаете? Вы их так проникновенно читали... А когда Вы сказали, что эта длинная строка напоминает Вам некое поступательное движение...у меня аж во рту пересохло...и засосало под ложечкой...
- Понятия не имею...чьи стихи...нашла на каком-то поэтическом сайте, - соврала она.
- Вы героическая женщина! Можно я Вас поцелую? ("Идиот, кто об этом спрашивает, бросайся на неё, зверюга, и зацелуй до одури" - кричал его внутренний голос.)
- Ещё чего не хватало! ("Ах, ты лгунья, два года об этом мечтала, два часа только этого и ждала..." - завозмущался и её разочарованный внутренний голос.)
Табло лифта, наблюдавшее весь этот Вавилон, досчитывало: шесть, семь, восемь... Дверь открылась. Она вышла на восьмом этаже.
"Не отпускай, болван! Будешь жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь!" - мысленно умолял он себя.
"Вернись, дура! Ну хотя бы оглянись! От чьих ещё стихов у тебя подкашиваются ноги и вьют гнёзда бабочки?" - бубнил ее мозг.
Но. Нет. Она ушла.
Проводив её уход щемящим сердце взглядом, он так сильно вжал кнопку с номером один, что отпустил палец только тогда, когда открылась дверь на первом этаже.
На выходе из лифта его ждал улыбающийся хмельной Соломон и помощник электрика - Пётр. Наглец сунул в его нагрудный карман стодолларовую купюру и быстрым шагом направился к выходу.
- Вот же, Петрушка, какая любовь бывает. Живут в одном отеле. Возможностей - уйма! А познакомиться решили в лифте. У богатых, как говорится, свои причуды.
- А тебе что?
- Да мне всё равно. Пусть, как хотят! Дебилы...
Соломон достал из кармана двести долларов и покрутил ими перед лицом Петрушки.
Она лежала на огромной кровати своего номера и рыдала. Взахлёб.
Он, скупив в ближайшем цветочном магазине весь ассортимент роз, возвращался в отель. На восьмой этаж.
