Груши

Кидать в окно могилы землю, охать,

Раскачиваться ставней, петь-скрипеть,

Хор плакальщиков спутывать на хохот,

Воронам раздавать скупую снедь.

 

Мне - шесть. Казалось, похороны - игры.

Бикфордовым горел свечи фитиль,

ограды тень графила в серых тигров

кладбищенских безгривых львов.

Чудил

священник, напевая над уснувшим

Ненужную молитву.

Уходил

последний человек.

Я падал в лужу

и слушал через лужу -

взаперти

лежать не будет он, идет по кругу,

бормочет, появляется в стволе

зелёной груши, щурит близоруко

глаза, и шапитошное «Алле!»

должно случиться.

 

Окликает мама.

Мы тащимся домой, у нас в руках

большие груши в родинках и шрамах,

фонариками светятся впотьмах.

Во мне темнеет радость жарким комом -

теперь никто не знает мой секрет.

Сигналят груши встречным, как знакомым,

кивают нам прохожие в ответ.